– А вот и Том! – воскликнула она, указав на маленькую фигурку вдали на перевале. – Даже палатку успел поставить.
– Это прекрасно, – с умилением прошептал Бедекер, пьянея от разреженного воздуха. Мэгги взяла у него бутылку и, запрокинув голову, сделала несколько больших глотков. Солнце золотило короткие белокурые локоны.
Она протянула бутылку Диди, но та крепко схватила ее за руку, второй рукой стиснув пальцы Бедекера, чтобы получился круг.
– Благодарим тебя, Боже, – начала Диди, – за то, что дал узреть величие Своего творения и разделить этот момент с преданными друзьями, которые милостью Святого Духа познают истину слова Твоего. Во имя Иисуса Христа, аминь! – Диди ласково погладила руку Бедекера. – Да, Ричард, это действительно прекрасно… – В глазах женщины блестели слезы. – Признай, ты жалеешь, что Джоан сейчас нет рядом.
Три палатки раскинулись вокруг высокого плоского валуна, одиноко стоящего посреди тундры. Прутья низкого кустарника, пробивающегося между камней, для костра не годились. Водрузив на широкий камень у валуна две переносные горелки, компания любовалась голубыми язычками газового пламени в мерцающем свете звезд.
Перед ужином изучали маршрут. Тени Веттерхорна и Маттерхорна наползали на плато, поднимаясь по скалистым уступам Анкомпагре.
– Гляди… – Гэвин протянул Бедекеру бинокль. – Вон там, у основания южного хребта.
В тени дальних скал виднелся низкий купол красной палатки. Рядом у огня что-то перетаскивали две крохотные фигурки.
Бедекер опустил бинокль.
– Там только двое. Интересно, где другие – девчонка и парень с дельтапланом?
– Берите выше. – Мэгги показала на край высокой гряды, еще горевший в лучах заходящего солнца.
Гэвин поднес бинокль к глазам.
– Точно. А этот придурок все тащит кайт.
– Надеюсь, он не собирается лететь прямо сегодня? – забеспокоилась Мэгги.
Гэвин помотал головой.
– Нет. До вершины еще топать и топать. Просто стараются забраться повыше, пока светло. – Он отдал Мэгги бинокль.
– Лучше всего лететь на рассвете, – заметил Бедекер, забирая бинокль. – Плотные термические потоки, и ветра почти нет.
Разглядеть два силуэта на изломанном хребте удалось лишь со второго раза. Солнце золотило красно-оранжевый чехол, мужская фигурка сгибалась под тяжестью ноши. Женщина плелась следом, волоча огромный рюкзак и два спальных мешка. Последний луч угас на глазах, и путники слились с зубцами скал.
– Ого! – присвистнула Мэгги, оглянувшись на запад. Солнце еще не село, но на горизонте скопились свинцовые тучи, затмевая свет.
– Может, обойдет стороной, – отмахнулся Гэвин. – Ветер отнесет к югу.
– Будем надеяться, – с сомнением протянула Мэгги.
Бедекер снова вгляделся в горную гряду, но два крошечных силуэта не могли соперничать с грядущей грозой и сумерками.
Над головой по-прежнему сияли звезды, а на западе царила чернильная мгла. Четверо взрослых сгрудились у горелки и попивали обжигающий чай. Томми-младший устроился поодаль на камне, спиной к остальным. Было очень холодно, хотя и без единого дуновения ветерка.
– Мэгги, вы знакомы с супругой Дика, Джоан? – выспрашивала Диди.
– Нет, не довелось, – коротко ответила девушка.
– Замечательный человек, – гнула свое Диди. – Терпение как у святой. Воплощенное спокойствие, как раз для таких вот походов.
Гэвин повернулся к Бедекеру.
– Куда собираешься после Колорадо?
– В Орегон, хочу повидать Рокфорда.
– Рокфорда? – непонимающе нахмурился Гэвин. – А, Малдорфа… Да, болячка у него – не позавидуешь.
– Что за болячка? – насторожился Бедекер.
– Джоан была самой терпеливой из нас, – вещала меж тем Диди. – Когда мужья пропадают на работе сутками… неделями!.. Все срывались… даже я, что греха таить, но Джоан никогда не роптала. За все годы нашего знакомства хоть бы раз пожаловалась.
– Его же оперировали год назад, в июне. Не слыхал? – удивился Гэвин.
– Я почему-то думал, там обычный аппендицит, – пробормотал Бедекер. – Сейчас он, надеюсь, в порядке?
– Джоан всегда была христианкой, но тогда еще не отдала всю себя Иисусу, – рассказывала Диди, – зато теперь они с Филиппом… он бухгалтер, кажется? В общем, теперь они активисты евангелистской церкви в Бостоне.
– Нет, у него не аппендицит, – медленно произнес Гэвин. – Я говорил с Джимом Босвортом, вашингтонским лоббистом, он рассказывал со слов знакомых Малдорфа в Конгрессе, что у Дейва лимфома Ходжкина, а в больнице ему удаляли селезенку.
– А вы, милочка, ходите в церковь там, в Бостоне? – допытывалась Диди.
– Нет, – помотала головой Мэгги.
