– Ах, вот как. Уверена, там бы вы пересеклись с Джоан. Воистину, тесен мир.
– Разве? – подняла брови Мэгги.
– Прогноз неблагоприятный, но будем уповать на чудо, – заключил Гэвин.
– А как же иначе! – всплеснула руками Диди. – Помню, когда мужья готовились к космическому полету, Джоан позвонила и попросила посидеть с малышом Скоттом, пока она сходит за подарком ко дню рождения Ричарда. У меня тогда гостила подруга из Далласа, но я все равно сказала: «Конечно, мы придем». Скотти тогда было семь, а Томми – года три-четыре…
Бедекер резко встал и направился в палатку, свернулся там калачиком и уже ничего не слышал.
Лет в семь-восемь, когда война только-только началась, отец впервые взял его с собой в Иллинойс на ночную рыбалку. Заночевали в домике у озера, вместе на одной кровати, и проснулись с первыми лучами солнца. Последние летние деньки выдались особенно жаркими. Бескрайний водный простор, казалось, одновременно приглушал и резонировал окружающие звуки. Вдоль проселочной дороги, ведущей к пристани, тянулись густые непроходимые заросли, покрытые изрядным слоем пыли уже в половине седьмого утра.
Дальше был волнующий ритуал спуска лодки на воду – еще один этап большого путешествия. Громоздкий, пропахший рыбой спасательный жилет вселял чувство надежности. Лодочка медленно бороздила тихое водохранилище, оставляя радужные разводы от подтекающего бензина… Гудение маломощного мотора в десять лошадиных сил в придачу с запахом солярки и рыбной чешуи – все это запечатлелось в еще не окрепшем сознании Бедекера ярким ощущением времени и пространства.
Старый дорожный мост разобрали, еще когда реку перегородили дамбой. Лишь два куска разбитого пролета белели, точно обглоданные кости, на фоне голубого неба и темной воды.
Внезапно юный Ричард осознал, что всю жизнь мечтал гулять по мостам, возвышаясь над озерными просторами, и рыбачить именно оттуда. Отец всегда ловил на блесну с лодки и мог часами сидеть, следя за леской, тихонько дрейфуя, а то и вовсе выключив мотор. Мальчик не обладал отцовским терпением, лодка казалась ему слишком тесной, а скорость – убийственно медленной. После долгих уговоров отец согласился высадить сына на мосту, а самому разведать ближайшие заводи. Правда, пришлось пообещать: с пролета ни шагу.
Оставшись в блаженном уединении, Бедекер, упакованный в неудобный спасательный жилет, смотрел, как отцовская лодка исчезает за поворотом, растворяясь вместе с гулом мотора. Солнце палило немилосердно, качающийся поплавок гипнотизировал. Волны мерно бились о замшелые стойки, создавая иллюзию движения. Спустя полчаса от жары и мнимого качания закружилась голова, стало подташнивать. Мальчик вытащил удочку, прислонил к потрескавшемуся парапету и уселся на горячий бетон. Снял жилет и вздохнул с облегчением, подставив солнцу взмокшую спину.
Бедекер точно не помнил, в какой момент решил прыгнуть на другую часть пролета, отделенную всего какими-то восемью футами. Возвышаясь футов на шесть над водой, она была ниже на добрый фут, отчего прыжок казался вполне возможным.
Желание быстро переросло в наваждение, распирало изнутри. Отмерив дистанцию, Бедекер порепетировал прыжок, отмерив шаги до края обрыва. Вот отец удивится, даже обрадуется, когда увидит его совсем в другом месте! Несколько раз прыгнуть не хватило духу. В горле вставал ком, ноги сами собой тормозили, скрипя кроссовками по бетону. Стоя на краю, Бедекер тяжело дышал, обожженное солнцем лицо горело от смущения. Развернувшись, он отступил на пять шагов, разбежался и прыгнул.
Вернее, попытался. В последнюю секунду передумал, но правая нога соскользнула с моста, и он полетел вниз. Чудом извернувшись в воздухе, ударился грудью о бетон и повис над водяной пропастью, упираясь руками и локтями в гладкое дорожное полотно.
Было дико больно. Пораненные ладони саднили, во рту ощущался привкус крови, адски ныли ребра, живот. Вскарабкаться на мост не хватало сил. Колени болтались в воздухе, и Бедекер, как ни пытался, не мог нащупать опору. Озеро казалось огромной воронкой, угрожая поглотить его в любой момент. Он перестал трепыхаться и судорожно елозил локтями по бетону, чтобы не рухнуть вниз. Детское воображение рисовало темные глубины вод, затонувшие деревья и глинистое дно, которое вот-вот примет новую жертву. Целый подводный мир, с домами, улицами и кладбищем, притаился в жадном ожидании.
Неподалеку из трещины в бетоне пробивался стебелек, но добраться до него не удалось. Да и смысл? Все равно не выдержит веса. Силы в дрожащих расцарапанных руках таяли. Еще минута, напряженные мышцы сдадутся, и тело с жутким скрежетом сползет вниз по раскаленному бетону.
Бедекер рывком очнулся от забытья, словно ныряльщик, выбравшийся на поверхность. Снаружи дул шквалистый ветер, угрожая снести палатку, в воздухе пахло озоном, но в ушах по-прежнему отчетливо, как сорок пять лет назад, стоял приближающийся стук лодочного мотора. Потом тишина, прикосновение сильных рук, и спокойный голос отца: «Давай, Ричард, не бойся, прыгай. Я с тобой. Давай, не бойся».
Раскатисто громыхнул гром. Полог раздвинулся, впуская ледяной холод, и в палатку скользнула Мэгги Браун, держа под мышкой спальный мешок и подстилку.
– Ты почему здесь? – Бедекер приподнялся на локте, чувствуя, как саднят ладони.
– Томми просил поменяться. Похоже, мальчик решил бухнуть в одиночку. А что, я не против. Ш-ш-ш… – Мэгги приложила палец к его губам. Темноту палатки прорезала вспышка молнии, потом грянул оглушительный грохот, словно по горному плато пронесся товарняк. Вторая вспышка вырвала из темноты Мэгги – уже без шорт, в крохотных белых трусиках.
