тем временем начал стаскивать с себя одежду. Нерил сразу встал между нами. Видимо, чтоб непотребства всякие такая чистая душа, как я, не увидела.
– Нерил, а почему тебе можно пялиться на то, как я в озере купаюсь, а мне на голого мужика посмотреть нельзя?
– Я на тебя не пялился! – Страж густо покраснел. – Смотрел, чтобы не напал никто.
– Ага, – кивнула я, – вдруг хоспы бы взбесились и загрызли меня.
Нерил открыл рот, собираясь ответить, но бодрый голос Бурана его прервал:
– Готовы? Сейчас начнем.
Всучив мне аккуратно свернутую одежду, друг извернулся и обратился в волка. Громадная животина тряхнула густой шерстью и склонила лобастую голову набок. Все, пора. Вскочив ему на спину, ткнула пятками:
– Вперед, ретивый!
Нерил взял сумки и положил руку зверю на мощный загривок. В следующую секунду произошел рывок, будто кто-то прицепил ко мне крючок, а потом резко дернул леску. А потом я, как обычно, потеряла сознание.
Когда открыла глаза, над головой светило солнце, прикрытое курчавым облаком. А под головой примостились ноги Нерила. Страж сидел не двигаясь и, кажется, стремился пересчитать все мои веснушки.
– Много их у меня, – буркнула, поспешно поднимаясь.
Мы оказались на зеленом поле, справа, довольно далеко от нас, виднелись невысокие холмы. А слева – голые скалы. Буран уже принял человеческий облик и даже успел одеться. И почему только я теряю сознание? А, какая разница! Ведь мы на Сокре! Еще немного, и отыщем врата в Аррмонд. А там…
– Ну, где искать будем?
– Не знаю, но явно не здесь. – Нерил тоже встал и теперь напряженно всматривался в сторону холмов.
Я пригляделась, но ничего не увидела.
– Что там? – почему-то шепотом спросила.
– Там кто-то есть. – Страж поднял сумки и зашагал к скалам.
– Буран, ты видишь там что-нибудь? – обратилась я к волку.
Он молча кивнул и двинулся за Нерилом. Пожав плечами, поспешила за ними.
Мы шли по равнине, покрытой зеленой травой. Кое-где торчали старые пни, так надежно скрытые растительностью, что заметить их можно было, лишь натолкнувшись.
– Наверно, тут лес раньше был, – пробормотала я, споткнувшись в очередной раз о замаскированный пень.
– Да, – с готовностью отозвался Нерил, – раньше на Сокре были леса. Но, как и многие другие во времена сражений с Красс-Дайраном, этот мир был разрушен почти до основания. Теперь здесь лишь пустыни, немного лугов и развалины. Сокр так и не оправился от удара. Жители покинули его.
– Тут никто не живет? А кого же ты тогда видел на холме?
– Жители покинули его, но пришли другие – падальщики, которые получают силу из страданий. Их привлекает боль мира, память умерших, что витает в воздухе и гнездится в земле.
– Звучит мрачновато… Откуда ты столько знаешь о Сокре? Бывал здесь раньше?
– Нет, – страж покачал головой. – Знаю из уроков истории. Этот мир знаменит тем, что именно здесь союз во главе с Богиней одержал первую победу.
Я шла теперь, более внимательно оглядывая окрестности. Нет, даже искорки воспоминаний не вспыхнуло. Неожиданно заметила темное облако вдалеке.
– Что это? – насторожилась я, сразу представив падальщиков, о которых говорил Нерил.
– Это стадо бивдов, – ответил спокойно Буран.
Вскоре подобрались достаточно близко, чтобы их рассмотреть. Бивды оказались похожими на бизонов громадными животными, ничуть не меньше хрякослонов. Длинная коричневая шерсть покрывала голову между ушами, шею, спину и круп, свисала по бокам. А все остальные части тела сверкали зеленоватой чешуей.
– Как же они выжили? – поинтересовалась я.
Страж, похоже, был рад тому, что полностью захватил мое внимание.
– Бивды хорошо приспосабливаются. Они могут жить практически в любых условиях.
Хотя они выглядели довольно мирными, но когда я проходила мимо таких громадин, мне стало не по себе. Один из бивдов поднял голову, посмотрел на меня круглыми белыми глазами с большим голубым зрачком и издал громкий протяжный звук, похожий на мычание.
– А что мы ищем? – спросила, поспешно отвернувшись от большой коровы.
– Что-нибудь, – беззаботно ответил волк.
