тыл охраняет. Особисты что говорят?
– По пограничникам и конвойцам ничего. Там все более или менее ясно. Практически все из одного подразделения – 132-го батальона НКВД. Пограничники из Брестского погранотряда. Оборонялись в крепости, потом от Бреста шли с боями по тылам немцев. У их ротного, что совершенно удивительно, все документы, подтверждающие действия в тылу врага, есть. Очень специфическое подразделение, начиная от формы и кончая оружием. Много трофейного и специального вооружения. Я такого и не встречал.
– Что ж там такого интересного, что ты не видел? Вроде не первый день в армии, все уже давно увидеть должен?
– Особисты не вдаваясь в подробности, говорят о приспособлениях для бесшумной стрельбы из винтовок и специальном защитном снаряжении.
– Понятно. Они что, им все вооружены? Я-то думал их к нам в строй поставить. Как думаешь, получится?
– Нет. Сам знаешь, что есть директива по бойцам НКВД. А по этим чекистам вроде совсем недавно особое указание из 4-го отдела штаба фронта было. С требованием немедленно сообщать о выходе к нашим войскам и направлять в распоряжение командующего войсками охраны тыла.
– Жаль. Нам бы они очень пригодились.
– Ты не спеши их со счетов списывать. Может, и удастся их временно использовать. Есть одна лазейка. Хоть вроде у особиста к ним претензий нет, но он говорит, есть несколько моментов, требующих уточнения наверху. Для начала. У всех бойцов с собой есть справки или документы о прохождении службы в частях НКВД. У нас с тобой у бойцов красноармейских книжек нет, не то что каких-либо иных документов, кроме партийных и комсомольских билетов. А тут такой порядок с документами. Подозрительно! Далее. Опять же у всех бойцов есть металлические личные номера – смертники, носимые на шее, аналогичные немецким, а наши бойцы все с пенальчиками ходят. Правда, на жетонах надписи на русском языке с указанием их ведомства. Но никто из сотрудников особого отдела такие раньше не встречал. Что, согласись, опять странно. В роте Седова многие если не говорят, то понимают немецкий язык. У каждого с собой, кроме нашей формы, есть комплект немецкой. Да и одеты они в элементы трофейной формы. Оно и понятно – специ фическое подразделение, решающее специальные задачи. Кроме того, по тылам врага шли, вот и пользовались по необходимости. Но вопросы-то, согласись, остаются. Например, зачем конвойной части бесшумное оружие и т. д. Хотя тут, конечно, не наше с тобой дело. Ведомство другое, у них свои задачи и требования по оружию, обмундированию и документам. Михаил сегодня свяжется со своим руководством, а те уточнят у смежников, что к чему. Может, все и разъяснится.
– Понятно, что ничего не понятно. Что опрос остальных вышедших вместе с ними дал?
– Остальные бойцы в группе политрука Севостьянова – сборная солянка из подразделений РККА. Пока они от Молодечно отступали, по лесам народ набрали. Где одиночек, где группу из пары человек. Все из разбитых или окруженных частей. Рота Седова на соединение вышла единым подразделением. С устоявшейся иерархией и подчиненностью. Оно и понятно, все свои. Опрос командиров и бойцов отряда Севостьянова подтверждает показания лейтенанта Седова и его бойцов за последние несколько дней. Когда они в немецком тылу встретились и вместе пробирались к фронту. В роте Седова был излишек оружия, так они им поделились, с теми из бойцов отряда Севостьянова, у кого его не было. Пока шли по немецким тылам, его бойцы вели разведку и вывели отряд за линию фронта. Пленных они как раз захватили и охранение немецкое вырезали. Свидетели этого есть. Так что пока Михаил не уточнит все, он хочет оставить роту Седова у нас под наблюдением.
– А что насчет оружия у них?
– Седов категорически отказался разоружать роту и настоятельно просил особистов связаться с командованием войск НКВД фронта и Москвой. До прямого указания от командования НКВД он разоружать личный состав не будет. Тем более что фронт рядом. Михаил решил не устраивать эксцессов и дождаться указаний сверху. Я его в этом поддерживаю. Остальных окруженцев предлагаю расположить в запе. Там же и чекистов. В случае необходимости я думаю, что мы сможем использовать их по назначению или как пулеметную роту.
– Что ж, разумно. Как думаешь, майор за ними присмотрит?
– Да. Под его контролем временно разместим всех прибывших. Доложим в штаб корпуса. Если разрешат, то оставим всех, кроме чекистов, себе. Если нет, то придется отправлять и тех и других на сборный пункт. Пока наверху будут решать, что с ними делать, используем их в качестве резерва. Я думаю, Седов нам в этом не откажет. В случае наступления немцев ими дырку закроем. Попов, кстати, пополнение себе забрал?
– Да, сто человек.
– Вот и хорошо. Тут нам обещали сегодня-завтра подбросить еще несколько батальонов маршевого пополнения, пару противотанковых батарей и саперов с запасом мин. Будет чем засеки усилить. Начштаба заверил, что наши саперы укладываются в график. Практически все засеки оборудовали и часть заминировали. Там, где мы обговорили засаду сделать, тоже вроде все в порядке. Фугасы заложены, часть окопов отрыта и замаскирована. Даже пара ДЗОТов сделана. Правда, ко второй линии обороны пока еще только приступают. Если бы не помощь местных жителей, ничего бы не успели сделать. Он туда сам ездил, все осмотрел и остался доволен.
– Это было бы хорошо, если сможем немцев хоть на сутки задержать.
– И не говори. Силенок маловато. Немцев под Смоленском и под Мстиславлем вроде остановили. Так что надо и нам ждать гостей. Их авиаразведка над нами все чаще появляется…
– Как думаешь, кто на нас из немцев навалится?
