– Что-что делают? – не понял Васятка.
– Ну… молятся! – на этот раз не слишком уверенно пояснил приятель. – Повесят на стенку землянки и молятся, как на идолов. А еще – похваляются друг перед дружкой. У кого привод больше и толще – тот и самый крутой, потому что его бог – самый могучий. Из таких они и вождей себе выбирают.
– Во, дикари! Вождь – это ведь самый смелый и мудрый… А не тот, у кого копье длиннее!
– Вестимо, не тот!
Где-то ближе к Буянову от накатанной лесной дороги отходила в сторону колея, ведущая в Персюки. По словам взрослых, раньше хутор был жилищем местного лесничего, но хозяин, как говорили, уехал куда-то по делам незадолго до Судного Дня, да так и сгинул неведомо где. Позже в его избушке поселились персидцы Алишер и Шехназ, по каким-то только им ведомым причинам решившие не уходить вместе со всеми в Осиновку, а остаться в лесу и жить отдельно от всех прочих. Взрослым те причины, возможно, казались странными, но ребятишки считали само собой разумеющимся, что знахарь, умеющий делать всякие таинственные зелья и водящийся с лесными обитателями, живет в лесу опричь людских поселений.
Ну а где же ему еще жить?
Несколькими километрами северо-западнее
…Боль… Тупая, тянущая боль в боку, она не дает как следует вздохнуть и насытить кислородом отчаянно бьющееся сердце. Измученное многочасовым бегом тело стонет, жалуется, вопит, требует остановиться, прилечь на мягкий моховой ковер и отдохнуть… Хотя бы минуточку… пять… десять…
Но отдыхать нельзя. Нельзя отдыхать! Позади черной безжалостной волной идет беда. Пока она еще далеко, но это вопрос исключительно времени и… выносливости и быстрых ног.
Говорили же этому мягкотелому дурню Никитенко: нельзя спускать с рук шайке Залетного их темные делишки! Не то время! Так нет же, вместо того, чтобы жестко, как и полагается по законам трудного времени, покончить с Залетным раз и навсегда, председатель поссовета всего лишь… изгнал его в леса да болота! Вместе с шайкой! Идиот! Гуманист хренов! Вот теперь и пожал плоды своего чистоплюйства – висит на телеграфном столбе, а вокруг, насколько видит глаз, пылает Заборьевск, оглашаемый воплями его гибнущих жителей! Неизвестно, где и откуда Залетный набрал еще людей в банду – возможно, по затерянным в местных лесах и некогда захваченным вырвавшимися на волю зэками «зонам», но он вернулся. Вернулся ровно через год после приговора, с целой ордой вооруженных до зубов приспешников. И тогда в поселке наступил ад…
Олег, согнувшись и прижав к боку руку, прислонился к дереву. Нет, все-таки чуть-чуть перевести дух надо. Иначе он не дойдет.
Ему удалось избежать гибели, наверное, чудом. С утра он отправился рыбачить на Долгое озеро, а когда вернулся…
Белые от ужаса глаза женщины, выскочившей на него из объятого огнем и дымом поселка. Крик: «Беги! Беги-и!» Короткая стрела, вонзившаяся ей между лопаток… Каким-то наитием Олег определил: стрела была пущена из спортивно-охотничьего арбалета, какие он видел когда-то давно еще до Удара в магазинах для охотников.
Над плечом свистнул еще один болт, и Олег, спохватившись, прыгнул обратно в седло своего старенького велосипеда и налег на педали.
Неизвестно почему, но преследовать его не стали. Чуть позже, когда милосердная ночь опустилась на обугленные руины и тела убитых, а насытившиеся грабежом, убийствами и насилием захватчики расположились на окраине разоренного Заборьевска, празднуя победу, Олег сумел незаметно пробраться в поселок. Он хотел выяснить, что стало с его женой и дочерью, и, если они живы, попытаться вызволить их.
Он никого не нашел. Его дом обрушился, погребя под пылающими бревнами своих жителей. Они были дома, Олег знал это. С самого утра Ирина собиралась печь пироги, а Леночка – помогать маме…
Поначалу Олег был готов волком выть и голыми руками разгребать рдеющие угли. Еле-еле заставил себя успокоиться и затаиться. У него появилась слабая надежда, что жена и дочь живы, что, возможно, бандиты захватили их в плен…
Осторожно, таясь среди теней, он подобрался к охваченному разгульным весельем лагерю банды.
…Олег не увидел своих среди немногочисленных пленных, сидевших тесной кучкой под охраной двух дюжих бандитов. Но он увидел, ЧТО творили с захваченными женщинами, девушками и подростками обоего пола молодчики Залетного. И понял, что смерть в горящем доме была более милосердной к его близким.
Из разговоров бандитов он узнал, что захватом Заборьевска они ограничиваться не собираются. Залетный имел далеко идущие планы добраться до ЗАТО «Озерки», лежавшего километрах в сорока юго-восточнее, и пошарить на складах местных военчастей: вдруг еще там сохранилось какое-нибудь более серьезное, чем охотничья двустволка или пистолет, огнестрельное оружие и боеприпасы? Сейчас же, насколько Олег смог установить, огнестрела у людей Залетного было мало, и в ход его пускали крайне бережливо.
О прочих планах ему узнать не удалось: его засекли. Олегу и на этот раз повезло – удалось убежать, но преследователи, травившие его с упорством натасканных на ловлю беглых зэков овчарок, загнали его в лес и обложили так, что и не высунуться. Правда, в самом лесу не преследовали. То ли бандиты плохо там ориентировались, то ли опасались местных ночных хищников, то ли решили, что беглец сгинет там и без их помощи…
Решение пришло как бы само собой: надо прорываться дальше, на юг – юго-восток. К тому самому городку, куда двигалась банда Залетного. На ее пути – если судить по карте района (висевшей в поссовете до гибели Заборьевска) – лежало несколько деревень. Олег не знал, уцелел ли кто-нибудь из их
