Тут уж я, перепугавшись до смерти, сумела освободиться от магического кляпа и вернуть голос.
– НЕ-Э-ЭТ! – Это все, что я успела крикнуть перед тем, как на меня обрушилась многотонная тяжесть…
Торкнуло мне та-а-а-ак знатно! Плющило просто не по-детски.
Для начала вырвало куски рамы вместе с веревками и подбросило к потолку. Потом я полетала по комнате спущенным шариком. За мной с одеялом носился Диего, оравший:
– Все быстро отвернулись и закрыли глаза!
Лана, кстати, закрыла, но не себе, а сыновьям.
Хотя старший заявил ломающимся баском:
– Мам, мы анатомию давно прошли. А все остальное можно где хочешь посмотреть.
Семья земляных тут же отрешилась от моего шоу и начала выяснять, кто, где и чего смотрел.
После полета меня начало размазывать по полу. В буквальном смысле. Тонким слоем. Причем этот слой прямо тянулся удобриться и зазеленеть.
Диего резко перестало хватать одеяла.
Только мой ревнивец собрался стягивать с себя футболку, как меня сложило вдвое, и я выпустила пар ушами и ноздрями. Натурально. Как пароварка. И так – раз тридцать.
Дальше все уже происходило в сауне, несмотря на открытое окно.
Когда меня перестало складывать вперед, то немедленно начало сгибать назад рыбкой. Мой затылок и пятки просто породнились.
Честное слово, я бы и это пережила, но тут ко всему прочему прибавилась огненная… пардон, отрыжка.
Замечу, это крайне неприличное действие вызывали у меня только два персонажа: Диего и Эйден.
Вскоре им тоже нечем было прикрыть стыд. И теперь сыновья закрывали маме глаза, заявляя, что папе бы это не понравилось.
Меня уже решили было заткнуть огнетушителем, как вдруг отрыжка прекратилась. Зато меня растащило в стороны, будто снежинку. Из пальцев рук и ног стали бить молнии. Самонаводящиеся. Попадали всегда в цель… в Диего.
– Это когда-то закончится? – орал испанец, уворачиваясь от динамо-машины в моем лице. – Или она еще чего-то может?
– Кто ж знает? – сверху ответил Мадхукар, наблюдавший за представлением с карниза. – Все когда-то заканчивается.
– Мне бы только хотелось знать, – подпрыгнул и одновременно выгнулся Диего, уходя от двух одновременных разрядов, – что это закончится ДО моей смерти, а не ПОСЛЕ!
– Мочи его! – орали увлекшиеся эфиры. – Это круче, чем в компе в стрелялку резаться! У Диего еще много маны осталось!
– У меня уже ничего нет! – орал практически обнаженный испанец, летая ласточкой, скача зайцем и артистично уворачиваясь от артобстрела по комнате. На минуту он вылетел из помещения и вернулся уже полностью одетый в черные штаны и рубашку.
Жаль-жаль… голый он мне нравился больше…
На Диего опять посыпались молнии. Эйден, кстати, по-королевски стянул одеяло и закутался как в тогу.
– У меня больше нет сил! – признался водный, пятнадцатый раз перескакивая мое лежбище.
– Вставь батарейку, – посоветовала добрая Марика.
Но тут меня снова переклинило. Стреляться я перестала, зато меня начало очень быстро вращать вокруг своей оси и окутывать туманом.
Сколько это продолжалось, я не знаю, но когда комната прекратила вращаться перед глазами, я услышала:
– Ух ты, какой тюнинг! – Это кто-то из сыновей Ланы.
– Да-а-а, результат довольно неожиданный… – выдал аристократичный Эйден.
– Ничего так, живенько. – Радостная Сапфира.
– Клевый причесон! – Это Марика.
– И как мы будем ее легализовывать? – Растерянное от Лёны.
– Слава богу, живая! – с трудом отдышался Диего. Следом: – Нельзя как-то цвет смягчить?
– Ну-у, что-то у нас точно получилось! – с фальшивой оптимистичностью сделал вывод Мадхукар, спускаясь вниз. Прозвучало как «ути-пути» педиатра по отношению к недоношенному младенцу. М-да. Ситуация не вдохновляет.
Я растерянно посмотрела на взъерошенную компанию элементалей и запустила почему-то звенящую руку в шевелюру. Волосы стояли торчком, словно их намазали клеем.
– Никто не хочет мне объяснить, почему у меня такая странная прическа? – поинтересовалась я, ощупывая «хоть что-то стоит» на голове.
– Наверное, волосы торчат от электричества, – робко предположила Лёна. – И воздуха было много. Но вода и шам…
– ВОДА?!! – заорала я, протягивая руки к подруге.
Та замерла…
– Второй вопрос на засыпку: почему я синяя? – икнула я от неожиданности, рассматривая бесчисленное количество драгоценных браслетов на темно-
