Да, про должок нужно было заговорить с князем, но эта ошибка не уничтожала результаты экспедиции. Теперь, когда все завершилось, Олег ни за что не согласился бы непременно следовать первоначальному плану, то есть просто наведаться в войско Андрея Ярославича, убедиться, что казна при князе, наблюдать за его продвижением от Владимира к Переславлю и бегством в Новгород через болота Тверского княжества, где конце концов и пришлось утопить обоз с казной.
Киктоп сжал запястье Олега. Он открыл глаза, увидел, что тени сместились, и понял, что задремал причем давно. Киктоп дернулся еще раз – это был вызов от Квиры.
– Олег, привет!
На площади уже было людно, и Олег спроецировал сигналы прямо в сенсорную систему, чтобы не беспокоить окружающих. Квира стояла на краю небольшого аэродрома.
– Рад тебя видеть, солнышко! – откликнулся он. – Ты где?
– Мы с Норманом…
«С Норманом…» – в районе диафрагмы у Олега слегка закололо.
– …и со всеми нашими в аэропорту в Кашине. Берем мобили и едем в Горицы, – продолжала Квира. – Там катер наймем. Тебя подождать? Андрей говорит, что в три начнем выемку.
– Катер? А катер зачем?
– Наше все в Оршинском озере оказалось, – ответила она. – Подождать тебя?
В другой ситуации слова Квиры «подождать тебя» заставили бы Олега немедленно ответить «да». Но она еще сказала и «с Норманом», причем звучали эти слова так, будто накануне она получила Нобелевскую премию за прорыв в познании мироустройства. Нет, не готов он с сейчас ехать на заднем сиденье ее мобиля.
– Спасибо. Сам доберусь. Просто сбрось мне, как на месте будешь, координаты.
– Договорились, – ответила Квира и отключила связь.
Олег посидел еще на скамейке, гоня от себя… Обиду? Наверное, нет. Обида быстро не проходит.
Голову человека-памятника осветили первые лучи обошедшего Кремль солнца. Морщины на бронзовом лице стали четче, и Олег подумал, что хорошо, если бы рядом стояла на коленях фигура Сталина и у ног сержанта кучкой лежали ордена генералиссимуса.
Олег поднялся со скамейки, козырнул памятнику и пошел в сторону Лубянской площади. Между Рождественкой и Мясницкой155 располагался крупнейший в Европе паркинг для воздушных такси. Оттуда Олегу удобнее добраться до Оршинского озера и спешить не пришлось бы.
Он шагал, а в голове в такт звучали слова: «будем… пересматривать… партнерство…»
На него оглянулись парень с девушкой; Олег понял, что разговаривает сам с собой вслух. Он развел руками, мол, он не сумасшедший, но свернул в сторону от этой парочки в сквер на Театральной площади.
Здесь он не был лет пятнадцать. Теперь тут росли не только деревья, но и живые изгороди выше человеческого роста, поэтому фасад гостиницы «Метрополь» не был виден, пока Олег не подошел к нему. И очень удивился, когда увидел, что в цокольном этаже здания разместился книжный магазин: «Русские буквы» – горели слова над каждым окном.
Сколько Олег помнил, большая книготорговля и Москва были вещами несовместными. Здесь всегда был самый низкий метраж книжных магазинов на душу населения, ниже, чем в самой глухой провинции. А теперь на месте люксовых автосалонов – книги. Удивительно.
Он вошел внутрь. Это были классические «Русские буквы» с их довольно-таки навязчивой рекламой бестселлеров. Поэтому у входа Олег столкнулся с слегка одетыми персонажами нового детектива Егора Красавина-Большого «Не верь танцовщице». Он аккуратно просочился сквозь рой рекламных девиц, мимоходом похвалил платье из кожаных ремешков, но решительно отказался выслушать изложение сюжета в отдельном кабинете. Сориентировался по указателям и оказался в блоке «История».
– Добрый день, – приветствовал его андроид в русском кафтане XVIII века. Его лицо показалось Олегу знакомым, он напряг память и сообразил: «Молодой Сильвестр Медведев156! Точно! Вылитый!»
– У нас новый каталог книг для киктопов, – продолжал андроид. – Вот здесь, обратите внимание.
– Спасибо, – откликнулся Олег. – Я как-то больше бумажные книжки люблю.
Андроид-Медведев уважительно склонил голову и отошел.
Олег, стоя в центре зала, ждал, пока перед стеллажами будет свободнее. Но людей меньше не становилось, постоянно подходили новые, и он понял, что тишины и спокойствия его любимого книжного – смоленской «Кириллицы» – здесь не будет. Он решил только глянуть на новинки и, протиснувшись с извинениями к полкам, обнаружил, что наконец-то вышли «Великокняжеский коллаборационизм» Марии Джойс и «Ранняя история Российского государства. Опыт исследований жизни населения городов на Восточно-Европейской равнине» Ивана Крылова. Был тут и новый том «Истории России» академика Борлова.
