осторожно закружила вокруг барона, как волк вокруг лося.
– Чего хочешь, мальчик мой? Проси, все сделаю. Я ж тебя у матери твоей принимала, в люльке тебя качала, сопли тебе вытирала…
– Хорош кругами ходить, башка сейчас отвалится! – завелся барон. – Свари такое зелье, чтобы жена нарушила мой запрет и вошла в комнату, когда я в следующий раз на королевскую охоту уеду.
– Так правду люди сказывают, есть запретная комната?
– Не твое дело, старуха! – рявкнул Синяя Борода.
Людохавлия захихикала, потирая руки.
– Мое, детка, мое. Как я тебе зелье состряпаю, коли не знаю, для каковой цели оно надобно? Рассказывай, мальчик мой, да с подробностями.
– Шиш тебе! – Барон сунул ведьме под нос пудовый кулак. – Ты меня знаешь, я церемониться не стану, враз на костер отправлю. Колдуй так!
– Может, просто яду дать? – оскорбилась ведьма. – Подольешь постылой супруге в суп, и все тут.
Отойдя к столу, повернулась к гостю спиной, сделав вид, будто травки сушеные перебирает. Синяя Борода тяжелым взглядом уставился в булькающее на очаге варево.
– Нет уж! Все должно быть честно. Мне внутреннее оправдание надо. Не могу я запросто невинную душу погубить. Она должна нарушить запрет. Сама!
– А что в комнате-то, голубок? – елейным голоском спросила ведьма.
– Не лезь, куда не просят, целее будешь, – обрубил барон.
– Ладно, ладно, не очень-то и хотелось, – отступилась Людохавлия. – Все вы, Ретцы, нрава крутого, дюже вспыльчивые, страшно с вами дело иметь. Не переживай, выполню заказ. Только вот ежели цель неизвестна, как я заговор-то правильный составлю? Ай! Кгхы, кхе, кхе, молчу…
Вскочил в ярости Синяя Борода и ведьму за горло схватил, так что она захрипела и руками замахала. Подержал над полом для острастки и назад поставил. Как ему досаждают эти женщины! Спасу от них нет.
– Так я жду, – предупредил барон и вышел, хлопнув дверью.
– А тебе, сынок, я бы успокоительные капли посоветовала, – плюнула вслед Людохавлия, когда шаги гостя стихли в конце улицы. И осторожно потерла горло.
Сварила ведьма зелье, а добавкой туда были ее собственные, в порошок измельченные и предварительно заговоренные волосы – чтобы сама она узнала, как все сработает.
Ни шатко ни валко прошел месяц, Синяя Борода вновь собрался уезжать, на этот раз в столицу на турнир. Вызвал жену к себе в кабинет, вина ей предложил. Смущенная вниманием барона, Лаванда одним духом выпила полную чашу.
– Оставляю вас полновластной хозяйкой, сударыня. Замок велик, земли мои богаты. Гуляйте где хотите, творите, что душенька ваша пожелает. Только, – он поднял палец, – в комнату запретную входить не смейте. Ясно вам?
Лаванда кивнула, ощущая, как кружится голова. Как будто и не с вина…
– Почему входить нельзя, вы подумали за это время? Хорошенько подумали? – допытывался муж.
Лаванда вновь кивнула, превозмогая головокружение.
– Та комната, что в южном крыле, – на всякий случай уточнил барон. – Третий этаж, в конце коридора.
– Да, монсеньор, можете на меня положиться, – слабым голосом отозвалась баронесса. Перед глазами все плыло, чей-то назойливый шепот звучал в ушах.
– Тогда с богом. – Синяя Борода, сдержав отвращение, даже чмокнул жену в лоб. Прощаясь заранее. Недолго ей жить осталось… вон как глазенки горят – зелье действует, не обманула ведьма.
А Лаванда, проводив мужа, собралась с силами и направилась к лестнице. Свеча горела, пламя дрожало, дрожали и коленки баронессы. Много слухов она слышала…
В очагах под котлами горело жаркое пламя… хотела бы я написать. Увы, огонь еле теплился, с трудом одолевая сырые дрова. Чад наполнял кухню, в клубах сизого дыма кашляли поварята. Запах затхлости витал над разделочными столами.
– Аманда! – слабым голосом позвала баронесса. – Аман… кха-кха-кха!
Из дыма возникла огромная черная тень. Лаванда вздрогнула и отпрянула, хотя и знала, что прадед ее мужа привез из крестового похода сарацинку.
Аманда была росту для женщины небывалого, даже чуток повыше самого господина барона. Черная как смоль, только жесткие кучеря на голове – цвета перца с солью. Фартук подоткнут, из кармана торчат пучки зелени, в руке – огромаднейший тесак. Таким не иначе как туши бычьи разделывают, с замиранием сердца подумала баронесса.
– Ну? – прогудела кухарка неприветливо.
– Я к вам, Аманда, поговорить о вашей стряпне, – произнесла баронесса отрепетированную фразу.
