— Священная книга короля. — Поправила меня Моргана. — Да, это ангажированная версия, мне об этом уже говорили. Но другой нет. Бери. Думаю, отсюда ты извлечешь больше полезного, чем из моего пересказа того, что там написано.
— Благодарю. — Я принял подарок.
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.
— Видимо, мне пора уходить.
— Ты можешь гостить у меня сколько захочешь, — сказала Моргана. — Но, кажется, ты хотел задать несколько вопросов человеку, которого ты в этой жизни считал своим учителем?
— Да, верно. Как мне вернуться на Землю?
Она подняла руку, и часть перил растаяла, балкон удлинился еще на пару метров, и в конце этой удлинившейся части возникло зеркало, отражавшее не нас и не холл королевского дворца Тавелина, а клубящийся и текущий туман.
— Подойди к зеркалу и представь место, в которое хочешь попасть, — сказала Моргана.
— Это будет настоящее место или копия, которую ты создашь?
— Настоящее, не сомневайся.
Я последовал ее совету. Встав перед зеркалом, я представил директорский кабинет Рихтера Эзенхофа в ШАД. Зеркало обрело глубину, туман стал принимать форму вещей и наливаться цветом… в какой-то момент я понял, что это происходит уже без моего участия, а затем ощущение преграды исчезло, и стало ясно, что если я перешагну через раму, то окажусь в той комнате, появившись там, вероятно, просто из воздуха. Но я не спешил идти. Кабинет директора пустовал.
Я представил еще несколько мест, в которых мог находиться Рихтер — его загородный дом, его кабинет советника в эленгардском офисе ВЕСБ… его скромный кабинетик в Норрижском Министерском Дворце. Рихтера нигде не было. Неудивительно — он постоянно в разъездах, и я отдавал себе отчет в том, что о большей части мест, где его можно застать, я не имею ни малейшего представления.
— А ты можешь отправить меня не в какое-то определенное место, а к человеку?
— Нет. Зеркало так не работает. А у меня никакой связи с твоим учителем нет. Я его лично даже не видела ни разу.
— Ну хорошо…
Я опять представил его кабинет в ШАД и стал наблюдать, как туман меняет очертания. Он появлялся там чаще, чем где-либо еще. Рано или поздно он обязательно заглянет в школу. Рихтер может забыть и бросить все что угодно — но только не свое главное детище. Не школу подготовки лояльных ему чародеев, с помощью которых он собирался объединить мир и управлять им.
— Вот это место.
— Прощай, Лорд-Дракон, и удачи тебе, — сказала ла Фей мне вслед.
— Благодарю за терпение, помощь и гостеприимство, Королева Яблочного Острова.
Я перешагнул рамку и огляделся. Да, это ШАД. За окном слышны голоса детей. Оглянулся назад — и увидел, как тает призрачное окно. Зал, в котором стояла Королева и она сама стали сгустком тумана, а затем туман растаял в воздухе кабинета герра Рихтера и более от того мира, который я только что покинул, здесь, в мире людей, не осталось ничего… Ничего, кроме толстой книги у меня в руках.
Я сел в кресло директора и положил фолиант перед собой. Возникло искушение открыть его и погрузиться в чтение, но я отказался от этой идеи. Но сейчас. Обязательно займусь этим, но в другой обстановке. Прежде, чем задумываться о глобальных проблемах, нужно решить текущие, сиюминутные.
Я ждал около двух часов, когда за дверью послышались шаги и ключ повернулся в замочной скважине. Моргана отвлекла меня, расположила своими разговорами к созерцательному настроению, и мне пришлось подумать о погибшей Бьянке для того, чтобы опять ощутить ярость. И вместе с яростью пришла сила.
Рихтер почувствовал ее, потому что, уже открыв дверь и собираясь войти, он изменился в лице, увидел меня и бросился назад. Не знаю уж, благодаря интуиции или логике он догадался, что на этот раз с ним церемониться не будут. А может быть, у меня в этот момент было просто очень выразительное лицо. Я перепрыгнул через стол и бросился за ним. Рихтер не успел выбраться из приемной — на дороге у него стояла секретарша, которую он отшвырнул в сторону, но это ему не помогло, потому что на входе в приемную толпились посетители, желавшие пообщаться с директором: учителя, пара родителей, желающих сдать своих аномальных детишек в ШАД, кто-то из руководства охраны — в общем, вся эта толпа создала заминку, которая дала мне время добраться до директора. Я коснулся его левого плеча, ощущая, как моему движению препятствует поле носимого им амулета и разъяряясь от этого еще больше. Вокруг слышались крики, треск мебели, лопающаяся на стенах штукатурка и корёжащийся паркет — в общем, все как обычно. Рихтер дико завопил, вцепившись правой рукой в левую — еще бы ему не вопить, если все его плечо до локтевого сустава в один миг оказалось превращено в мешанину разорванных костей и мышц. Я сбил его с ног, взял за шиворот и потащил обратно в кабинет, не обращая внимания на разгромленную приемную и изломанные трупы секретарши и посетителей. Рихтер дергался, кричал и пытался вырваться и мне пришлось телекинетически поднять его и ударить об пол, чтобы слегка успокоить.
Я затащил его в кабинет, закрыл дверь и обратился к Земле, представляя, как ее сила, словно барьер, накладывается на дверь и остается на ней,
