— Полагаю, вы правы. Вы можете кого-нибудь порекомендовать?
Он улыбнулся.
— О, да. Ещё как могу.
— Кого же?
— Когда вы позвонили, и секретарь снял трубку, что он сказал?
Я задумался, немного раздражённый этой игрой в угадайку.
— Э-э… «Дрэйпер и Дрэйпер». Кажется.
— Точно так — и это как раз тот, кто вам нужен — второй Дрэйпер. Мой сын Дешон.
— А вы с ним хорошо ладите — в смысле, с тех пор, как вы прошли мнемоскан?
Малкольм кивнул. Я тяжело вздохнул.
— Ну, хоть у вас получилось.
Нам удалось назначить предварительные слушания на середину следующего дня. Малкольм и Дешон Дрэйперы прилетели из Манхэттена в Детройт восьмичасовым рейсом — перелёт занял меньше часа. Карен послала в аэропорт свой лимузин с водителем, и он доставил их в её особняк, который будет служить нам штаб-квартирой столько, сколько потребуется.
— Здравствуйте, Джейк! — сказал Малкольм, входя в дом. — И здравствуйте, Карен. Когда мы с вами виделись раньше, я понятия не имел, кто вы такая. Должен сказать, для меня это большая честь. Это мой сын — и партнёр — Дешон.
Дешон оказался мужчиной под сорок с гладко выбритой головой, которая так хорошо смотрится у чернокожих, и так убого — у белых.
— Карен Бесарян! — воскликнул Дешон, изумлённо качая головой. Он схватил её руку обеими своими. — Мой отец прав. Вы даже не представляете, какая для меня честь быть знакомым с вами! Не передать словами, как я люблю ваши книги.
Я натянуто улыбнулся. Не сомневаюсь, что когда-нибудь привыкну к роли консорта при царствующей особе.
— Спасибо, — сказала Карен. — Я тоже рада с вами познакомиться. Пожалуйста, проходите.
Карен повела нас по длинному коридору. В доме до сих пор имелись комнаты, в которые я ни разу не заходил, и это была одна из них: длинное помещение, похожее на зал заседаний. Три его стены закрывали вездесущие книжные полки; четвёртая была телеэкраном. Что ж, Карен сама была большим бизнесом; полагаю, ей было необходимо место, где можно устраивать совещания.
Малкольм, в отличие от меня, высоко оценил увиденное.
— «Folio Society»[15]? — спросил он, оглядывая книги — все в твёрдом переплёте и слипкейсах[16].
Карен кивнула.
— Полный комплект — всё, что они когда-либо издавали.
— Великолепно, — сказал Малкольм.
В зале стоял длинный стол с крутящимися креслами вокруг него. Карен заняла место во главе стола и пригласила остальных садиться. Конечно, никому из нас, кроме Дешона, не нужно было пить, а он, похоже, был доволен уже тем, что находится в её обществе.
— Джентльмены, — сказала Карен, — я очень вам благодарна за то, что вы пришли. — Она обвела руками комнату, но, я думаю, имела в виду и то, что находится за её пределами. — Как вы понимаете, я не хочу всё это терять. Как мы собираемся это предотвратить?
Малкольм сидел, положив руки со сплетёнными пальцами перед собой на стол.
— Как я сказал Джейку, Дешон будет ведущим адвокатам — нам требуется человеческое лицо. Конечно, я буду работать за кулисами, равно как и несколько наших помощников в Нью-Йорке. — Он посмотрел на сына. — Дешон?
Дешон был одет в серый костюм с зелёным галстуком; мне с недавних пор стал нравиться зелёный цвет.
— Вы уже поставили «Иммортекс» в известность о процессе?
Я посмотрел на Карен.
— Нет, — ответила она. — Зачем?
— Полагаю, они захотят принять участие, — сказал Дешон. — В конце концов, этот процесс проникнет в самое сердце мечты, которую они продают. Если суд решит, что вы — не Карен Бесарян, что вы — это кто-то новый и не имеющий права на её собственность, «Иммортекс» попадёт в очень трудное положение.
— Я об этом не подумала, — признала Карен.
Дешон взглянул на отца, потом снова на нас.
— Нам следует обдумать ещё один аспект. Пока всё находится в подвешенном состоянии, ваш сын Тайлер наверняка захочет заморозить ваши счета — и судья вполне может это ходатайство удовлетворить. Никакой судья не решится выселить вас из вашего жилища, но вы можете обнаружить, что
