— Опосредованно, да.
— Опосредованно? Если есть вероятность, что вы что-либо упустили…
— Нет-нет. Мы копируем информацию с абсолютной точностью, но зафиксировать конфигурацию клеточных автоматов физически невозможно.
— Почему?
— Как я сказал, мы записываем конфигурацию нейронных сетей — положение и связи каждого нейрона в вашем мозгу — но мы не записываем узор клеточных автоматов на поверхности микротрубочек внутри этих нейронов. Видите ли, тубулины — крошечные зёрна, из которых складывается початок микротрубочки — могут находиться в двух состояниях, которые я изобразил чёрным и белым цветом на графике вот здесь, так что они могут образовывать слошные динамические узоры, которые вы видели на поверхности микротрубочек. Но эти два состояния — на самом деле не белое и чёрное. Они определяются тем, где находится электрон — в субъединичном кармане альфа или субъединичном кармане бета. Он взглянул на присяжных. — Я знаю, я знаю — это звучит как полная белиберда. Но главное то, что это квантовомеханический процесс, а это значит, что мы даже
Портер повернулся обратно к Дешону.
— Но когда наш квантовый туман конденсируется в наногель мозга, он на короткое время оказывается квантово спутанным с биологическим оригиналом, и узоры клеточных автоматов оказываются идентичными. Так что если микротрубочки и вправду являются источником сознания, то именно в этот момент происходит его перенос в двойника. Конечно, спутанность быстро разрушается, но к этому времени правила уже применяются к новым клеточным автоматам, так что, возвращаясь к нашей метафоре, квадратики начинают снова менять цвет.
Теперь Портер смотрел на Карен, сидящую за столом истца.
— Так что неважно, чем порождается сознание — нейронными сетями или же клеточными автоматами на поверхности микротрубочек — мы переносим и то и другое точно и полно. Новый, искусственный мозг — настолько же реальный, мыслящий, осознающий себя, как и старый; это мозг того же самого человека до последних мельчайших деталей. И эта замечательная женщина, вне всякого сомнения — Карен Бесарян.
Дешон кивнул.
— Спасибо, доктор Портер. Вопросов больше не имею.
Мне говорили, что нам ни под каким видом не будет позволено контактировать ни с кем из оставшихся на Земле, но в этот раз «Иммортекс» пошла против своих хвалёных правил. Я сидел в кресле в офисе доктора Ын, а рельефное бородатое лицо доктора Чандрагупты взирало на меня с компьютерного монитора. Он уже был в Балтиморе — на Земле, везучая скотина — тогда как я всё ещё торчал на Луне.
— Вам нужно было рассказать мне раньше, мистер Салливан, — сказал он. — Мы можем лечить лишь то, про что нам рассказывают.
— Мне только что сделали операцию на голове, — раздражённо ответил я. — Я посчитал, что головные боли с этим связаны.
Я ждал, пока мои слова достигнут Земли, а его вернутся обратно ко мне.
— Нет, такого не должно было быть. Я подозреваю, что они действительно скоро пройдут. Причина, я думаю, лежит в несбалансированности нейротрансмиттеров. Мы радикально изменили конфигурацию кровотока в вашем мозгу, и я подозреваю, что это нарушило обратный захват. Это безусловно может вызывать головные боли того типа, что вы описываете. Ваш мозг приспособится; всё в конце концов должно прийти в норму. И, конечно же, доктор Ын, я уверен, выпишет вам что-нибудь против болей, хотя это лишь купирует синдром, а не вызвавшую его причину. — Он перевёл взгляд с меня на сидящую рядом со мной женщину. — Доктор Ын, что у вас есть в наличии?
— Я думала дать ему тораплаксин, если только у него нет противопоказаний для вашего случая.
Снова пауза, затем:
— Нет, нет. Должно быть нормально. Скажем, 200 миллиграмм для начала, дважды в день, да?
— Да-да. Я передам в наш аптечный пункт…
Но Чандрагупта, там, на Земле, я так думаю, не собирался уступать ей трибуну, потому что он продолжал говорить.
— Однако, мистер Салливан, могут быть и другие проблемы, связанные с сильными флуктуациями в уровне нейротрансмиттеров. Депрессия, к примеру. Вы чувствовали что-то подобное?
Скорее, я чувствовал гнев — но мой гнев, разумеется, был полностью оправдан.
— Нет.
Пауза — сигнал идёт в Земле — потом кивок, и новые слова:
— Также возможны внезапные смены настроения. Вы наблюдали какие-либо признаки этого?
Я покачал головой.
— Нет.
Пауза, потом:
— Паранойя?
