места, где он пропадал в воздухе. Лестницу мотало вперёд-назад и из стороны в сторону, и Понтер промахивался, тянулся снова и снова промахивался, а потом…
Блок управления у Дерна в руках немного дёрнулся. Понтер держался за кабель!
Адекор, Жасмель и Дерн бросились в вычислительную камеру. Дерн и Жасмель заняли позицию непосредственно перед зоной перехода, а Адекор, ища, чем он мог бы быть полезен, встал
Адекор ахнул.
На мгновение словно бы ниоткуда появилась голова Понтера, и сзади это выглядело так, будто его шея была перерублена огромным лезвием. Дерн и Жасмель помогали Понтеру влезть, но Адекор, остолбенев, лишь наблюдал, как всё большая и большая часть его возлюбленного проходит через отверстие, которое расширялось и принимало форму его тела — и плоскость сечения проходила через весь его организм, открывая поперечный срез сначала плеч, потом грудной клетки с бьющимся сердцем и раздувающимися лёгкими, потом желудка, кишечника, ног…
И вот он прошёл весь! Он был здесь весь, целиком!
Адекор бросился к Понтеру и прижал его к себе, и Жасмель тоже обнимала отца. Все трое смеялись и плакали одновременно, и, наконец, оторвавшись от него, Адекор произнёс:
— С возвращением! С возвращением!
— Спасибо, — сказал Понтер, улыбаясь до ушей.
Дерн тактично отошёл на некоторое расстояние; Адекор только сейчас обратил на это внимание.
— Прости нас, — сказал он. — Понтер Боддет, это Дерн Корд, инженер, который помогал нам.
— Здравый день, — сказал Понтер Дерну. Понтер шагнул к нему, и…
—
Но было слишком поздно. Понтер запнулся за натянутый кабель, и он лопнул; та часть, которая уходила в мир глексенов, втянулась в портал, и зона перехода исчезла в голубоватой электрической вспышке.
Два мира снова отгородились друг от друга.
Глава 46
Дерн, явно чувствуя себя, как транспортный куб без пассажиров, тактично исчез, отправившись обратно на поверхность и покинув сцену воссоединения семьи. Понтер, Адекор и Жасмель переместились в маленькую столовую, примыкавшую к лаборатории квантовых вычислений.
— Я уже и не надеялся увидеть тебя снова, — сказал Понтер, радостно оглядев сначала Адекора, потом Жасмель. — Никого из вас.
— Мы думали также, — сказал Адекор.
— У вас всё в порядке? — спросил понтер. — Все здоровы?
— Да, со мной всё хорошо, — сказал Адекор.
— А Мегамег? Как малышка Мегамег?
— С ней тоже всё хорошо, — сказала Жасмель. — На самом деле она даже не поняла пока, что случилось.
— Не терпится увидеть её, — сказал Понтер. — Плевать, что до того, как Двое станут Одним, ещё семнадцать дней, я собираюсь наведаться в Центр завтра же и крепко её обнять.
Жасмель улыбнулась.
— Она будет очень рада, папа.
— А как Пабо?
Адекор заулыбался.
— Она страшно по тебе скучала. Выскакивала из дома при каждом шорохе, надеялась, что ты вернулся.
— Ох, милая моя старушенция, — сказал Понтер.
— Папа, — сказала Жасмель, — что тебе дала та женщина?
— О, — сказал Понтер. — Я и сам-то ещё не смотрел. Давайте глянем…
Понтер запустил руку в карман своих странных штанов из чужого мира и вытащил из него свёрток из белой материи. Он осторожно его развернул. Внутри была золотая цепочка и прикреплённые к ней две простые перпендикулярные полоски неравной длины, пересекающиеся примерно на трети более длинной из них.
— Как красиво, — сказала Жасмель. — А что это?
