Дом скорби
Эссикс не потребовалось много времени, чтобы разыскать Мейлин, Абеке и Финна.
Они поднимались по травянистому холму, с которого открывался вид на Трансвик, когда Финн заметил кружащего в небе ястреба. Он махнул сначала одной рукой, потом обеими. Абеке и Мейлин тоже замахали. Птица повернула к ним.
– Это Эссикс. Не случилось ли чего с Ролланом? – забеспокоилась Мейлин. И мысль о том, что с ним что-то случилось, ей не понравилась – уж лучше она сама, а не кто-то другой, напакостит этому забияке.
– Вряд ли он мертв, судя по виду Эссикс. Иначе она была бы сильнее встревожена, – заметил Финн.
Абеке вздрогнула, но Мейлин почувствовала к Финну благодарность – он не приукрашивал то, что их ждет. На кону стояли их жизни, и каждому будет полезно об этом помнить.
Финн прикрыл глаза козырьком ладони, пытаясь рассмотреть ястреба:
– Но она, похоже, не на шутку взволнована. Трудно сказать, послал ее к нам Рол-лан или она отправилась по собственному усмотрению. Ты не видишь на ее лапе записку?
– Нет. Ничего нет, – присмотрелась Мейлин.
– Они в Трансвике? – прокричал Финн, обращаясь к Эссикс.
Птица трижды вскрикнула в ответ. Мейлин предположила:
– Думаю, это означает «да». Финн спросил ястреба:
– Мы должны встретиться с ними прямо сейчас?
Эссикс вскрикнула один раз. Это был злой, яростный звук, похожий на лай. Вполне четко: «Нет».
– Наверное, попали в плен, – сказал Финн. – Или тайно пытаются раздобыть информацию. Так или иначе, нам надо вести себя осторожно.
Мейлин задумалась. Дотронулась до татуировки, под которой в пассивной форме ожидала Джи. Такого же эффекта, как во время медитаций, подобное прикосновение не давало, но все же позволяло Мейлин вспомнить о той ясности мысли. Девочка спросила:
– Может, нам стоит походить вокруг города, и получится выяснить что-нибудь еще?
Финн кивнул:
– Мудро. На самом деле, мне заходить в город, не разработав стратегии, не следует. Относительно недавно у нас с графом Трансвиком имелись некоторые разногласия.
– Что за разногласия? – поинтересовалась Мейлин.
Сузив глаза, Финн посмотрел на замок:
– Он пытался меня убить.
Вполне весомая причина, чтобы обходить город стороной.
– В любом случае было бы лучше, если бы у нас был план, – добавил Финн.
Абеке фыркнула немного обиженно. Сначала Мейлин подумала, что это из-за нервов, но потом увидела – причиной реакции стала смешная черная кошка Разносчиков, которая решила, что Эссикс собирается ее съесть. Кошка вцепилась когтями в волосы Абеке, и теперь казалось, будто животное выросло прямо у той из головы.
– Когда ты уже ее отпустишь? – язви тельно полюбопытствовала Мейлин. – Ты же хотела ее освободить, так пусть бежит, куда хочет.
Абеке попыталась снять кошку с головы. Но зверька оказалось не так просто отцепить от волос.
– Она испугалась, – сказала в оправдание Абеке, продолжая тянуть. Кошка принялась протяжно мяукать, и при каждой по пытке снять ее этот звук становился только громче. – Она не будет мешать нам в до роге.
Мейлин прищурилась, но спорить было трудно. За последние дни Абеке все больше становилась похожей на кошку, точнее на Уразу. Возможно, ее поведение тоже этим объяснялось.
– Хорошо, пусть остается. Но мы все равно нужны нашим – без разницы, ввязались они в неприятности или нет. Чем скорее раздобудем сведения и встретимся с ними снова, тем быстрее доберемся до Рамфусса. А сейчас пойдемте отсюда, если вы, конечно, не хотите, чтобы нас поймали Захватчики.
Намек вырвался из губ Мейлин раньше, чем она успела остановиться. Слишком велико у нее было подозрение, что Абеке, возможно, вовсе не прячется от Захватчиков, а продолжает на них работать.
Финн уничтожающе взглянул на Мейлин. Тарик или Олван наверняка бы отругали ее за то, как она разговаривает с Абеке. Но Мейлин подумала, что те в любом случае поняли бы, почему в глубине души она сомневается в чернокожей девочке. Трудно быть доброй с той, кому не доверяешь, а теперь еще труднее, чем когда-либо. Но Финн просто отвернулся и едва слышно, чтобы долетело только до Мейлин, прошептал:
– Тебе следует поупражняться в доверии.
Мейлин хотелось закатить глаза и не обращать на него внимания, но от его слов и тихого неодобрения стало обидно. Как-то незаметно, само собой, во время их совместного путешествия у Мейлин появилось желание произвести на него впечатление. Это раздражало больше всего потому, что словами это
