— А мне Мехмет никогда ничего не дарит, — канючит Мишель.
Они выезжают на шоссе, Вилле выжимает газ.
— Я тебя люблю, — говорит он, повернувшись к Ванессе.
— И я тебя, — отвечает Ванесса, трогает на пальце кольцо — подарок Вилле, и думает, что очень-очень сильно любит его.
— Господи, ну сколько можно?! — думает Ида, открывая крышку тюбика и выдавливая на ладонь крем для загара.
Мазать все тело кремом — ужасно нудно и долго. Причем после каждого купания процедуру приходится повторять. А если не купаться — потеешь, и крем все равно сходит.
Вот бы подул ветер, набежали облака и пошел дождь! В душном неподвижном воздухе висят звуки. Крики детей, играющих в озере. Болтовня Юлии и Фелисии. Дурацкий хип-хоп, который Робин и Эрик включили через раздолбанный усилитель.
Ида берет защитную помаду. И, нанося на губы белую густую массу, вспоминает эктоплазму, которая появляется у нее на губах в состоянии транса. Раздраженно отогнав эту мысль, Ида ложится на полотенце и пытается расслабиться. Но скользкое от крема тело зудит, хочется умыться. А тут еще Эрик придвигается ближе и прижимается к ней потными ляжками.
— Отвянь, чего пристал?! — рявкает Ида.
Юлия и Фелисия замолкают, и Ида, даже не глядя на них, знает, что они сейчас испуганно переглядываются.
— У тебя что — месячные? — бурчит Эрик, однако отодвигается в сторону.
Юлия и Фелисия возобновляют прерванный разговор: сегодня последний день каникул, как жалко, и как бесчеловечно заставлять детей ходить в школу в такую жару. Потом Юлия говорит, что видела, как директриса, Адриана Лопес, заходила в «Галерее» в один прикольный магазин.
Ида старается не слушать. Не думать про директрису с ужасным шрамом во всю грудь. Сев на полотенце, Ида тянется за бутылкой, липкими от крема руками откручивает крышку и пьет. Вода согрелась и на вкус отдает пластмассой. Господи, как всё противно!
Она украдкой разглядывает своих друзей. Юлия говорит без умолку, то и дело поправляя футболку, одетую поверх купальника. Фелисия вроде слушает подругу, но на самом деле думает о Робине, который об этом и не подозревает. Он, похоже, единственный не знает, что Фелисия к нему не равнодушна.
— Интересно, сколько психов покончат с собой в этом году, — говорит он, остальные смеются. Фелисия громче всех.
Ида подносит ко рту бутылку, чтобы скрыть гримасу. Она старается не думать о так называемых самоубийствах Элиаса и Ребекки. А ей без конца напоминают про ее принадлежность к Избранным и про всё, что случилось в прошлом году!
— Скоро в гимназии учеников не останется! — говорит Фелисия Робину, но он ее не слышит. Он резко бьет Эрика в грудь.
Эрик вскакивает:
— Ты чего?!
И замолкает, увидев то же, что и Робин.
Иде не нужно оглядываться, она и так знает: на пляже появилась Ванесса Даль. Ее мощная энергетика, так хорошо знакомая Иде по их совместным магическим опытам, ощущается даже на расстоянии, и, будь Ида менее рассеянна, она бы и раньше заметила приближение Ванессы.
Ида обернулась. Ванесса появилась в сопровождении своей странной компании.
— Говорят, она трахается с ними по очереди. И с этим жирным тоже.
Ида и Юлия фыркают. Но парни их не поддерживают. Они во все глаза смотрят на Ванессу, пока та, нагнувшись, расстилает на песке полотенце. У Ванессы тонюсенькое бикини. И потрясающий загар, какого никогда не добиться Иде.
— Классный причесон, — говорит Ида Ванессе, указывая на ее растрепанные мелированные волосы с отросшими каштановыми корнями. Сказав это, Ида убирает за ухо выбившуюся из хвоста прядь волос натурального золотистого цвета и чувствует себя уже гораздо лучше.
Ванесса оборачивается, как будто чтобы поздороваться с Идой.
Но ничего не говорит. А просто ложится на полотенце. Ида облегченно переводит дыхание. Пяти Избранницам больше не нужно скрывать, что они знакомы друг с другом. Демоны и так знают их имена. Но если бы знакомые в Энгельсфорсе узнали, что у Иды и Ванессы есть что-то общее, Ида сгорела бы со стыда.
Парень, с которым пришла Ванесса, ложится рядом с ней на полотенце, и уже через полсекунды они начинают друг друга лапать.
Ида косится на Эрика. Ей хочется крикнуть, чтобы он перестал таращиться на Ванессу, но сделать это — значит проявить слабость.
Вместо этого Ида, склонив голову набок, неотрывно смотрит на темную макушку Эрика, пока тот наконец не замечает ее взгляда.
— Ты чего? — раздраженно спрашивает он.
Похоже, ему нисколечко не стыдно того, что он так пялится на Ванессу. Ида старается говорить как можно спокойнее:
— Странно, как я этого раньше не замечала, — говорит она.
— Чего?
