прическа стала как будто только что из парикмахерской.
«Везет», — подумала Ванесса.
Виктор снял куртку и перекинул ее через руку. Ванесса пригляделась к нему и вдруг заметила то, на что не обращала внимания раньше. Усталость. И неуверенность.
— Ну, — сказала она нетерпеливо. — О чем мы будем говорить?
— Передай Анне-Карин, что сегодня будет допрос. Я заберу ее после школы.
— Почему я? Вы же учитесь в одном классе.
— Да, — сказал он.
Ванесса ждала продолжения, но его не последовало. Виктор стоял, переминаясь с ноги на ногу.
— Ладно, скажу.
— Я подумал, ей легче будет услышать это от тебя.
— Какая заботливость!
Вид у Виктора стал обиженный. Но Ванесса не поддалась на его уловки.
Неужели он не понимает, что Избранницы обсуждают его и его слова? Они уже давно его разгадали. С каждой из них он играет разные роли. С Ванессой Виктор обычно серьезен и молчалив. Наверно, думает, что это ее сбивает с толку.
— Я не… — начал он, — это расследование меня тоже напрягает, поверь…
— И поэтому вы его ведете уже полгода.
— Надо все проверить, — сказал он. — Но мне это тоже очень неприятно.
— Как я тебе сочувствую!
Виктор отвернулся. Казалось, его вдруг очень заинтересовал пришпиленный к стенке плакат с периодической таблицей.
— Я понимаю. Тебе все равно, что я говорю. Мы по разные стороны баррикады.
— Ты только сейчас это понял?
— Мне жаль, что обстоятельства сложились таким образом, — проговорил Виктор с несчастным видом. — Ужасно жаль.
— Мне тоже жаль, — ответила Ванесса. — Я бы очень хотела, чтобы ты и твой отец никогда не появлялись здесь. Ради вашей же собственной пользы.
Виктор вопросительно уставился на нее.
— Этот процесс — ваша огромная ошибка. Вы облажаетесь. Знаешь, почему?
Виктор покачал головой.
— Мы Избранницы, — сказала Ванесса. — А ты кто такой?
Виктор не нашелся, что ответить.
Рука Ванессы слегка дрожала, когда она отпирала замок. Она понятия не имела, как можно выиграть этот процесс. Не знала, возможно ли это вообще.
Но она знала, что сделает все ради победы.
43
Мину тяжело поднимается по ступеням школьной лестницы. Как будто карабкается в гору. Она могла бы упасть прямо здесь и заснуть. Сил нет, она не спала три ночи.
«Нас ждут светлые времена!» — написано на одной из ярко-желтых афиш, мимо которых она проходит.
Толпа позитивных энгельсфорсцев несется по лестнице, и Мину прижимается к перилам, чтобы не быть растоптанной. Впереди всех, как вожак стаи, несется Кевин, и Мину думает: интересно, сколько у него желтых толстовок? Наверно, не одна, раз он, как и многие другие, теперь носит их каждый день, словно школьную форму.
Мину поднимается на второй этаж и останавливается.
Девушка-вахтер, которую взяли вместо Николауса, стоя на стремянке, сковыривает с потолка ошметки снюса, который туда прилепили мальчишки. Она такая молодая, что может легко сойти за ученицу.
Мину переводит дыхание, не отрывая взгляда от вахтера. В ее занятии есть что-то безысходно-гипнотическое.
Тут в кармане куртки Мину начинает громко играть ксилофон. Все оборачиваются, Мину достает из кармана новый мобильник. Выключает
