Огонь

Изморось леденит лицо, и Анна-Карин надевает на голову капюшон. Она, Ида, Ванесса и Линнея уже давно стоят в рощице. И отсюда смотрят на темнеющую вдали школу.

— Что они делают? — спрашивает Ванесса.

Анна-Карин погружается в сознание лиса.

Он стоит возле школы и смотрит в окно спортзала, находящегося в полуподвальном этаже.

При виде кишащих внизу людей у Анны-Карин кружится голова. Серо-зеленый пол исчерчен линиями. Разные цвета для разных видов спорта. Анна-Карин равно ненавидит их все.

Тонкий слух лиса улавливает громкие возбужденные голоса гостей. Все говорят об одном и том же. Как приятно быть здесь. Как симпатично украшен зал. Как будет весело. Единственный вопрос, вызывающий разногласия, — кто будет признан лучшим молодым членом «ПЭ». Большинство голосовали за Эрика, некоторые думали на Рикарда. Или Кевина. Но они все трое такие классные, что, в конце концов, неважно, кому из них дадут приз. В «ПЭ» каждый победитель, главное — правильно относиться к жизни.

Томми Экберг и учитель биологии Уве Пост караулят у входа, настороженным выражением лица напоминая Анне-Карин охранников на судебном процессе. Кевин наливает вновь пришедшим гостям крюшон. Возле гимнастической стенки стоит длинный ряд столов, накрытых желтыми салфетками и уставленных разными блюдами. На сцену, воздвигнутую в конце зала под баскетбольным кольцом, Робин и Эрик вытаскивают большой усилитель.

— Они пока готовятся, — говорит Анна-Карин и пытается разглядеть в толпе знакомые лица.

Она видит Густава. Он сидит на трибуне и разговаривает с Фелисией.

— Вижу Густава.

— У него есть амулет? — спрашивает Ида.

Джемпер Густава застегнут до самого горла.

— Не знаю, — отвечает Анна-Карин.

Она пытается прочитать чувства Густава по его лицу. Внешне кажется, будто он пребывает в таком же приподнятом настроении, как остальные. Притворяется или на самом деле?

Яркие лампы, висящие в ряд над окнами спортзала, бьют в глаза лису. В свете этих ламп огоньками вспыхивают амулеты на груди приглашенных.

Как их много! И поток гостей не прекращается.

Пока у них на груди амулеты, они — враги. Но с ними нельзя сражаться, их нужно защищать.

Анна-Карин открывает глаза и смотрит на остальных:

— Думаю, пора.

— Значит, пошли, — говорит Линнея, подбирая с земли большой камень.

70

В доме Адрианы все так, как запомнилось Мину. Неестественный запах чистоты. Тяжелая антикварная мебель, расстановка которой выверена до миллиметра. Мрачные картины на стенах. Интересно, на каком-нибудь портрете есть родители Адрианы и Александра? Мину идет следом за Виктором через полутемные комнаты, поднимается вверх по скрипучей лестнице.

Что сейчас делают остальные Избранницы? Не угрожает ли им опасность?

Пройдя по коридору второго этажа, Мину и Виктор остановились перед закрытой дверью спальни Адрианы. Что будет, если у меня не получится? А если получится, вдруг я заберу слишком мало ее мыслей, оставлю что-то, что не даст ей оправдаться? Или, наоборот, заберу слишком много? И она станет другим человеком? Или овощем? Как Макс.

Вдруг я ее убью?

— Не волнуйся, — говорит Виктор.

Мину резко останавливается и изумленно смотрит на Виктора.

— Я не читал твои мысли, — оправдывается он. — Но я вижу все по твоему лицу. Ты зря сама себя накручиваешь. Я знаю, у тебя все получится.