— Вот именно, — подтвердила Линнея. — Было бы гораздо проще для всех, если бы вы все вспомнили, уже тогда, когда мы прошлой осенью впервые собрались вместе.
Николаус отвернулся:
— Не знаю.
— Значит, вы все остальное вспомнили, а это — нет? — спросила Линнея.
Николаус в упор посмотрел на нее:
— Да, этого я не знаю. Но главное сейчас, что и вы, и я знаете, кто я на самом деле. Я предал дочь и жену. Я хладнокровно убил людей, предпочтя месть прощению. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь искупить мои грехи.
Вид у Николауса был несчастный, и Линнея поняла, почему он так не хотел раскапывать могилу. Он подсознательно хотел избавить себя от потрясения.
— Я очень сочувствую вам, — сказала Линнея. — И мне жаль, что вам пришлось все это снова вспомнить.
— Вы правы, мои воспоминания очень тягостны, — вздохнул Николаус. — Но я предпочитаю свет мраку, хотя свет безжалостен. Воспоминания болезненны, но я рад, что у меня восстановилась память. Моя возлюбленная Хедвига. Матильда.
Линнея кивнула и отвернулась. Она могла бы сказать то же самое об Элиасе.
— Я думаю, она простила вас, — сказала Анна-Карин. — Я имею в виду вашу дочь, Матильду. В самую первую ночь, у старой шахты, она сказала, что мы можем вам доверять.
— Не знаю, заслуживаю ли я прощения, — сказал Николаус.
Во время своего рассказа он все больше слабел, и теперь казалось, вот-вот потеряет сознание.
— Боюсь, мне нужен отдых, — проговорил он.
— Спасибо, — сказала Мину. — Спасибо, что рассказали.
— Я потерял ваше расположение, — сказал Николаус.
— Ничего не изменилось, — сказала Анна-Карин. — Мы знаем, кто вы. И относимся к вам так же, как раньше.
14
Ванесса открывает глаза и видит птицу.
Сначала она думает, что это сон, но потом понимает, что птица действительно сидит на тумбочке и смотрит на нее.
Это лазоревка, одна из немногих птиц, которых Ванесса знает. Голубая шапочка и белая головка с черной полоской на уровне глаз. Грудка желтая, как у цыпленка.
Ванесса сонно махнула рукой в сторону открытого окна, в надежде, что птица поймет и улетит.
— Кыш!
Лазоревка наклонила головку набок и продолжала сидеть, глядя на Ванессу темными глазками. Ванесса вздохнула. Ей совсем не улыбалась мысль начинать день с охоты на шальную птицу, которая обгадит ей все вещи.
Повернувшись на спину, Ванесса принялась разглядывать потолок. Ей удалось поспать не больше двух часов.
Вернувшись домой ночью, она хотела залезть в душ, но побоялась перебудить всю квартиру. Насколько смогла, она оттерла грязь полотенцем, но сейчас чувствовала себя немытой и потной, в голову лезли ночные кошмары. Могила. Рассказ Николауса. Обрывки снов, которые Ванесса видела год назад и которые, как оказалось, были воспоминаниями Матильды.
И тут же другая — не магическая, а вполне будничная боль, с которой ей пока не удалось справиться.
К горлу Ванессы подкатила тошнота, и она поспешно села в кровати. Птица взлетела к потолку, стукнулась об лампу, метнулась к открытому окну и вылетела на улицу.
Ванесса ждала слез, но их не было. Вспомнилось, как на уроке географии учитель рассказывал про высыхающее русское море, которое когда-то
