Раздался удар по металлическому щиту. Алтайра даже не вздрогнула. Вдруг Морбиус двинулся по коридору в лабораторию. Он спешил, пытался бежать, спотыкался. Я последовал за ним. Алтайра не отставала от меня. Я догнал Морбиуса в конце коридора, у входа в лабораторию. Там все было по- старому, будто ничего не произошло. И очень тихо. Это казалось еще более ужасным, чем недавний оглушительный грохот.
Я схватил Морбиуса за руку. Он попытался выдернуть ее, но я сильно сжал ее и притянул Морбиуса к себе.
— Бежать бессмысленно, — тихо сказал я.
Лицо его было ужасным. На него стало страшно смотреть.
— Ну, признайтесь же хотя бы только самому себе, что это такое, — сказал я.
— Нет! Оно уходит… — Голос его понизился до хриплого шепота. — Уходит…
Я посмотрел в глубь коридора. Оттуда не доносилось ни звука. Но вид металлической преграды изменился. Она стала другого цвета. Не серовато- коричневого, как прежде, а красного. Она пылала. И, пока я смотрел, стала малиновой. Моего лица коснулась струя горячего воздуха.
— Нет, Морбиус, оно не уходит. Посмотрите сами, — настаивал я.
Он не хотел поворачивать голову, но я заставил его это сделать.
И тут я увидел, что все лампы в лаборатории — реле, ряды огромных центральных столбов, измерительные приборы «острова» — все они словно сошли с ума. Они вспыхивали и гасли без всякой системы. Словно в сумасшедшем танце…
— Вы чувствуете эту СИЛУ, Морбиус? — твердил я. — Она вливается в эту установку. Вливается в ВАС САМИХ! Только вы один можете что-то сделать! Вы один!..
Вдруг я почувствовал, что он стал сильным. Очень сильным. Он оттолкнул меня.
— Вы говорите, что я знал? — произнес он. — Я ничего не знал. Я и сейчас ничего не знаю…
Воздух становился все горячее. Уже не струя, а широкий поток его из коридора наполнял всю лабораторию. Я посмотрел под арку.
Металлический щит раскалился добела. Он плавился. Кипящие струйки и целые сгустки расплавленного металла падали на пол. В центре щита образовалось отверстие. Оно становилось все больше.
— Морбиус, последняя возможность! — сказал я. — Придите в себя — ПРИЗНАЙТЕ!
Он оставался неподвижен. Не думаю, чтобы он даже слышал меня. Он окаменел — окаменело его тело, его сознание…
Я взглянул в глубину коридора. Отверстия в щите уже по сути дела не было. Оно стало шириной во весь сводчатый проход. Что-то двигалось там…
Что мне оставалось делать? Быть может, Алтайра когда-нибудь поймет меня. Рука легла на рукоятку пистолета. Я вынул его. Прицелился в его спину между лопатками…
И тут Алтайра встала между нами. Встала, будто у меня в руках не было никакого пистолета.
— Джон прав, отец! — сказала она. — Ты ДОЛЖЕН это сделать!..
Она приподнялась на носки, дотянулась до его лица. Поцеловала. Она шептала ему:
— Спаси нас!.. Спаси… спаси…
В коридоре слышалось дыхание. Очень близко.
И вдруг с Морбиусом что-то случилось. Он не смотрел ни на Алтайру, ни на меня. Сделав нам знак отойти, он двинулся к выходу в коридор.
Я обнял Алтайру и повернул ее так, чтобы она ничего не видела. Но сам я заметил… Или мне показалось… Возможно, это было только неясным ощущением…
Там ЧТО-ТО было — это все, что я могу сказать. Оно стояло против Морбиуса. Огромное, невероятное, смутно вырисовывавшееся над ним — или ВОКРУГ него… Сам он был как каменный. Голова откинута, глаза устремлены вверх…
Зрение отказало мне. Голова кружилась. Было такое чувство, будто мозг стал желудком. И его — РВАЛО…
Руки Алтайры обняли мою шею.
— Не смотри, дорогой, — услышал я ее шепот. — Не смотри!..
Я отвернулся.
Было очень тихо. Или мне это только казалось? Не знаю… Потом появилось ощущение внезапного облегчения. Я поднял голову и… До сих пор не знаю, видел ли я что-нибудь. Может быть, только чувствовал. Но я ЗНАЛ, что существо, в котором стоял Морбиус, постепенно исчезает… Совсем исчезает. Морбиус все еще стоял к нам спиной. Голова его поникла. Я видел, как Сила покидает его.
Вот он повернулся. Очень медленно. Двинулся, пошатываясь. Пошел к нам. Алтайра бросилась к нему.
— Отец! Отец! — Она со страхом и почтением смотрела на него. — Все кончилось?
— Да, Алта! — проговорил он. — Да!
Он подошел ближе и добавил:
— Теперь ничто вам… не помешает.
