и безмятежные, как всегда.
По приказу женщины карета снова тронулась вперед. Но вместо того, чтобы сказать, чего хочет, она принялась долго и проницательно рассматривать Кирилла. Наконец ему это надоело.
— Вы говорили, я могу вам помочь, госпожа?
— О, да. В особенности если ты та юная барышня, каковой я тебя считаю.
— Вы чего? Я не девчонка. — Кирилл потянулся к задвижке, намереваясь распахнуть дверцу и выскочить. Но дама в вуали уже держала его за шиворот. Хватка у нее была железная.
— Славная попытка, деточка. Может, тебе и удавалось дурачить других, но меня не обманешь. Я читала твое досье и знаю о тебе больше, чем ты сама. Как долго ты выдаешь себя за мальчика?
Долгие годы борьбы за выживание научили Кирилла проницательности. Лицо и поза женщины выражали веселье, насмешку, понимание — и ни тени сомнения. Она не блефовала. Уставившись себе под ноги, Кирилл пробормотал:
— С тех пор как мои родители умерли и я удрал из работного дома три года назад.
Карета рокотала по задымленным улицам. Спустя несколько минут женщина спросила:
— Как тебя зовут?
— Кир… в смысле, Кира, — и она тоскливо отвернулась к окну. Тротуар заполонили растерянные и набитые деньгами клиенты, которые ковыляли в душевном тумане. Кира вздохнула и резко выплюнула: — Я делала очень неплохие деньги.
— У меня есть лучшая и гораздо более выгодная работа для тебя. Я — новая глава Московитской разведки, и мне нужны ясные глаза в низах.
— Чего? Вы хотите сделать из меня шпиона? Доносчика? Стукача?
— У тебя с этим проблемы?
Кира подумала.
— Нет, — тихо ответила она. — Просто вы застали меня врасплох.
— Неужели это должно происходить с каждым городом, куда мы попадаем? — произнес Довесок с легчайшим оттенком досады.
— По крайней мере, можем утешаться тем, что мы тут ни при чем, — ободряюще произнес Даргер. Затем, поскольку был честным человеком, добавил: — Насколько нам известно.
Они находились на Воробьевых горах, которые много месяцев назад по общему согласию назначили местом встречи, и смотрели, как горит Москва. Черный дым стелился над городом. Три здания в Кремле еще горели, а Тайницкая башня, в которой была спрятана библиотека Ивана Грозного, превратилась в огненный столп. Довесок, пытаясь поднять боевой дух товарища, продемонстрировал ему полные карманы драгоценных камней, спасенных из Алмазного Фонда. Без толку.
— Ах, книги, — печально вздыхал Даргер, — все они пропали.
— Наверняка не все, — уговаривал его Довесок. — Некоторые уцелели.
— Только одна. Молодой человек, который показывал путь в библиотеку, схватил ее и успел засунуть в мой карман куртки.
— Можно полюбопытствовать?
Даргер вытащил небольшой томик, раскрыл его и начал хохотать.
— Экономический трактат о природе капитала. Та самая книга, которую мы выбрали в качестве наживки для нашего плана по облапошиванию князя.
Он протянул ее Довеску, который бросил на нее беглый взгляд. Томик представлял собой немецкое первоиздание. Буквы посерели и словно запылились, а страницы сморщились.
— Увы, — произнес Довесок, — это вряд ли кого-нибудь заинтересует. — Он занес руку, чтобы выбросить книжку.
Но Даргер остановил его.
— Эй! Давай не будем разбрасываться полезным имуществом. Возможно, она пригодится нам в нашем следующем предприятии, когда доберемся до Японии.
— Что? Мы отправляемся в Японию?
— А почему бы и нет? Говорят, красивое место. И вдобавок полное сказочных богатств. По слухам, ее правители утопают в роскоши и алчность им неведома. Если подобное вообще можно себе представить.
— Слушай, — сказал Довесок, нагибаясь, чтобы аккуратно положить книгу на траву, и снова выпрямляясь, — нам надо придумать для наших японских друзей нечто новенькое. Мир явно скучает без свежих идей.
И два друга повернулись спиной к пожарищу.
Они вскочили на коней, арендованных по заоблачной цене. Однако деньги, которые они заплатили, были меньше суммы, изначально предложенной за
