Довесок презрительно вскинул нос.
— До сего момента я этой штуки ни разу в жизни не видел. Должно быть, письмишко сюда спрятал гонец по соображениям, известным только ему одному.
Посол отшвырнул кейс и левой рукой встряхнул лист бумаги, разворачивая его.
— Для начала вы получили свои настоящие места в качестве моих секретарей, представив мне поддельные рекомендательные письма от Краковского султана — персонажа и должности, каковых, как выяснилось в ходе позднейшего расследования, не существует.
— Сэр, любой приукрашивает свое резюме. Это в худшем случае мелкий грех.
— Вы утверждали, что являлись личными фаворитами членов Совета Магов и, следовательно, способны обеспечить безопасный проход через Персию без подкупа. Позже, когда я вас заподозрил, вы заявили, что, мол, руководство сменилось и ваши покровители нынче в опале. Истина, как выяснилось, заключалась в том, что до сего момента вы восточнее Византии не бывали.
— Маленькая невинная ложь, — светским тоном отозвался Даргер. — У нас дела в Москве, а вы как раз направлялись в ту сторону. Нам подвернулся случай присоединиться к вашему каравану Конечно, Совету Магов пришлось как следует заплатить. Но они бы обязательно потребовали свою долю. Поэтому вам наш обман ничего не стоил.
Правая рука посла, лежавшая на рукояти скимитара,[1] побелела. Конь, чувствуя напряжение всадника, нервно переступал с ноги на ногу.
— Далее здесь говорится, что вы оба — закоренелые мошенники и плуты, обманом пересекшие Европу.
— Мошенники — такое грубое слово. Лучше сказать, что мы живем своим умом.
— Кроме того, — напомнил Довесок, — за исключением неандертальцев, у вас никого не осталось. И на недров, пусть они сильные и верные, хотя у них и выбора-то нет, едва ли можно положиться в критических обстоятельствах.
Главный неандерталец по имени Энкиду обернулся и свирепо оскалился.
— Чтоб тебя через колено, щенок! — огрызнулся он.
— Я ничего дурного в виду не имел, — затараторил Довесок. — Иногда бывают ситуации, когда быстрота ума важнее силы.
— И твою мамашу тоже.
Не обращая внимания на перепалку, посол продолжал:
— В Париже вы продали бизнесмену местоположение давно утраченных останков Эйфелевой башни. В Стокгольме раздавали правительственные должности и королевские титулы, на которые не имели права. В Праге спустили големов на ничего не подозревающий город.
— Голем является сверхъестественным созданием, а следовательно, абсолютно нереальным, — уточнил Даргер. Его скакун заржал, будто соглашаясь с хозяином. — Те, о ком вы говорите, были роботами или андроидами… Признаю, классификация немного путается, но, тем не менее, это обычные продукты призрачной технологии времен Утопии. Мы оказали Праге услугу, обнаружив их существование прежде, чем они получили возможность причинить тот или иной реальный вред.
— Вы сожгли Лондон дотла!
— Допускаю, что мы находились там, когда он горел. Но едва ли это наша вина. Не полностью. Однако, к счастью, крупные участки города уцелели.
— Это уже давно в прошлом, — твердо заявил Довесок. — Главное, помнить о вашей миссии. Бесценные Жемчужины — вы ведь не забыли о них? Они доверены вам самим халифом! Вам надлежит вручить их кузену халифа — князю Московии — в знак взаимной, неизменной и братской любви и в надежде склонить князя согласиться на определенные торговые послабления, когда сообщение между странами нормализуется. Сэр, посол с двумя секретарями есть жертва трагических обстоятельств. Посол же без единого секретаря попросту смешон.
— Да-да… Только поэтому вы еще живы, — прорычал принц Ахмед. Затем, обуздав ярость, добавил: — Беседа становится утомительной. Ваша верность в лучшем случае сомнительна, и мне придется долго и серьезно обдумать вашу конечную участь, когда мы доберемся до Москвы. Но в данный момент мне, как вы подметили, не хватает слуг, а от вас есть некоторая польза, хоть и небольшая. Например, навигация. Надеюсь, вы скоро найдете этот… Городски?
— Городишко, — поправил Даргер. Он достал карту и ткнул в какую-то точку. — Он расположен чуть дальше по дороге.
— Надеюсь, вы умеете читать карту? — съязвил принц и, не дожидаясь ответа, ускакал Бесхозную лошадь он забрал с собой, чтобы привязать к заднему фургону, дабы она могла остыть.
Даргер снова мрачно уставился на карту.
— До сих пор умел.
Но, хотя день перешел в сумерки и воздух посвежел, Городишко не появился на горизонте.
Даргер нехотя признал поражение и принялся озираться по сторонам в поисках места для лагеря. Неожиданно он обнаружил слабую искру света у развалин древней церкви. По мере приближения свет рос и вскоре превратился в костер, сложенный на островке голой земли между храмом и дорогой. На
