Тело царя Ленина выпотрошили сотни лет назад. Теперь от него осталась лишь оболочка. Этот толстый слой кожи искусно натянут и посажен на металлическую конструкцию подземного владыки.
Механизмы его уже тщательно перестроились, чтобы служить каркасом для тысячи специально выращенных мышц. Сухожилия и связки осторожно закрепляла вручную та же бригада мастеров, что ранее проложила все нервы и сосуды и заставила их работать. Здесь важно было добиться особого натурального эффекта: чтобы плоть выглядела естественно и двигалась правильно, требовался не ремесленник, но художник.
Работники, предоставленные Хортенко, постепенно заканчивали свой труд. Им щедро платили, а потом отводили на операцию и добавляли к армии Бледнолицых. Сейчас над кожей склонился последний и самый лучший.
— Готово, — произнес главный мастер. Голос его звучал плоско и бесстрастно, результат неведомых переживаний, сделавших его самого почти машиной. — Можете встать.
Царь/подземный владыка поднялся на ноги.
Слуги-сервили тотчас шагнули вперед, чтобы облачить хозяина в серый костюм. Такого нынче в Москве не носили, но изображения Ленина в его собственную победную эпоху содержались во всех книгах по истории. На этот образ сердце всякого истинного русского отзывалось радостным ударом.
— Я… снова живу, — проговорил голос, некогда завораживавший миллионы и вскоре намеренный заняться этим снова.
Главный мастер тщательно его осмотрел, тронул шею и плоть вокруг глаз.
— Живете.
Темно-карие глаза Ленина сверкнули уверенностью. Бородка клинышком поднялась. Он подергал лацканы, разгладил их и выбросил вперед руку, драматически указывая в будущее.
С тихой уверенностью он сказал:
— Пора.
Финальное распределение расходных материалов шло полным ходом. Флаги и транспаранты, обнаруженные в забытом складе в ходе поисков Ленина, развернули и прикрепили к деревянным шестам. В эту же секунду подвальные стены вдоль Тверской пробили кувалдами, открыв доступ во все музыкальные магазины и посудные лавки. Бледнолицые грохотали вверх по ступеням и вламывались в демонстрационные залы. Они как по команде хватали барабаны, горны, чайники, кастрюли и охотничьи рога. На ступенях, расположенных в пяти метрах от земли, застыли часовые. Им раздавали факелы, которые они крепко сжимали в руках. С минуты на минуту планировалось начать вторжение в Верхний Город. Все это было проделано подземным владыкой, отдававшим приказы по разветвленной радиосети и координировавшим действия сотен некогда независимых особей.
Кибердемон сидел в мрачном подвальном помещении неподалеку от лестницы, которая вела к причалу «Октябрьская». Гонцы от московитской разведки приходили и доставляли отчеты существу, которого не видели, и поэтому даже не догадывались, что оно из себя представляет. Их доклады были весьма обнадеживающими. Все твердили, что город практически беззащитен, военные не способны организовать серьезную оборону, а правительство погрузилось в наркотический дебош. Общая картина превосходила его/их самые оптимистические предположения.
Поскольку эта деятельность занимала крупицу его/их внимания, подземный владыка мечтал о людях, сгорящих в огненном дожде — вечно пожираемых, вечно страдающих. Данный образ он/они почерпнул/ли у одного смертного поэта, чье творчество сумел/ли отчасти оценить.
А поскольку приятная фантазия не спасала от скуки и томления бездельем и поскольку он/они полагали, что с учетом политических реалий Хортенко не станет активно возражать против растраты ресурсов — их посещали и другие мысли. Его/их цели были близки к осуществлению, расходы вряд ли имели значение, а ему/им просто хотелось позабавиться… Вот почему подземный владыка забирал каждого третьего гонца и ненадолго развлекал себя, убивая его.
И снова скорчившийся во мраке демон пытался объяснить трудности и потери, которые он/они перенесли. Путешествие из Байконура обернулось месяцами постоянной угрозы. Поначалу он/они замаскировались под волков, а затем, когда тела хищников сгнили и стали бесполезны, проникли в плоть туповатого торговца. Тот купец беспечно покинул караван по малой нужде и обрел свою судьбу. Кстати, были и другие экземпляры. Например, женщина, выскользнувшая за городские стены на встречу с любовником, и жители крошечной деревеньки, уничтоженной за одну очень славную ночь.
Из Байконура вышли пятьдесят волков. Только пятеро уцелели и нашли убежище под Москвой. Они/он оказались самыми хитрыми и упорными из племени. За месяцы с момента прибытия он/они привели в движение силы, которые сегодня разрушат половину Москвы и, если повезет, приведут к исчезновению человечества в течение века.
«…насильственные деградационные мутации спонтанный разрыв широковещательные кошмары химически вызванный ужас отряды охотников- сталкеров аналоги имитирующих шизофрению наркотиков предпсихозная ярость уничтоженные деревни…»
Он/они молили о понимании.
Он/они закачивали вниз отдельные отчеты, описывающие гибель своих жертв. Одни умирали медленно, другие — нет… Что ни говори, а путь в Москву
