получается очень красиво, — пояснил он.
— Крайне любопытно, — протянула я, впадая в глубокую задумчивость, — вот бы посмотреть!
Заполненные учебой дни пролетали один за другим. Гаррета все не было — передал через Шорра с Маруськой, что задерживается, и все. Как и посоветовал Сэлл, я попросила Тиа, и она спела мне балладу о Золотом Рыцаре — о том, как эльфийские колдуны сошли с ума и, пытаясь продлить свою жизнь, начали пить кровь детей и молодых эльфийских дев. И как сначала никто не мог найти, куда пропадают дети, а потом, когда это обнаружилось, оказалось, что замок злодеев защищен так, что лучшие эльфийские маги не могли пробиться через эту защиту. И тогда появился герой в золотой маске, который разнес проклятый замок и вывел семнадцать эльфийских детишек, которые были на тот момент еще живы. Колдунов он действительно перерезал — они попытались наброситься на него всей командой, но «меч его был остер и быстр»…
— Моя мать была очень маленькой тогда, — сказала Тиа, допев балладу, — и почти ничего не помнит. Но она рассказывала, что, когда Золотой Рыцарь вынес ее из подвалов страшного замка, она заметила то, чего не увидели взрослые. На пальце рыцаря был фамильный перстень эрр Рраллов. Поэтому когда ньесу Гаррету понадобился эльфийский секретарь, я почла за честь служить представителю рода, которому моя мать и ее младший брат обязаны избавлением от жуткой смерти. Ньес смеется над моими расспросами и говорит, что даже если это не плод бурного детского воображения, в те времена на Тассине было целых трое мужчин рода… Но мне почему-то кажется, что это был именно Гаррет эрр Рралл.
Я грустно вздохнула. Если рассуждать логически, Гаррет идеально подходил под определение «принца на белом коне». Причем принца, которого я вполне устраивала, хотя принцессой меня назвать сложно. Насколько упростилась бы моя жизнь, если бы я смогла ощутить этот проклятый зов!
Кроме переживаний по поводу проблем в личной жизни меня грызло навязчивое ощущение, что найденный мной в первый день на Тассине кулончик имеет прямое отношение к исчезновениям молодых драконов. У этого ощущения не было ни малейшего логического обоснования, но уверенность в том, что все разгадки ждут меня в святилище Безымянного, только крепла. Гаррета все не было, а мое нетерпение росло. Наконец, не выдержав, я попросила Этаса сходить в город и посмотреть на священников Безымянного поближе. Он сходил, но из его рассказа совершенно непонятно было, есть ли там что-то подозрительное или нет: наврал им с три короба, заплатил серебрушку, выслушал долгие разглагольствования ни о чем, ушел… В общем, в качестве разведчика Этас решительно не годился.
Если бы только я могла передвигаться по городу, я давно бы выяснила все сама. Как же бесило меня мое вынужденное затворничество! А Гаррет бы приехал — и получил все результаты на блюдечке с голубой каемочкой. Ведь он же сам утверждал, что Тассин гораздо безопаснее Земли, а мне уже один раз здесь не повезло, значит, по теории вероятности, второй раз должно все обойтись, риск минимальный. И вообще, победителей не судят. Идея лично появиться в святилище стала почти навязчивой, так что я пристала к Этасу, уговаривая его на совместную вылазку. Он пришел в ужас — я высмеяла его страхи. Он опасался гнева Гаррета — я обещала полную тайну. Пару дней он еще сопротивлялся, но куда простой душе жителя Тассина против изощренных земных методов убеждения! В заговорщики пришлось взять и Тиа — мне требовалась помощь в маскировке и подборе одежды. Ее, впрочем, уговаривать не пришлось, она была в восторге от моей авантюры.
И вот мы с Этасом медленно брели-по Тессу. Я чувствовала себя героиней ролевой игры, ездила пару раз в юности на такие мероприятия. Чтобы не привлекать внимание, меня нарядили в зажиточную горожанку — темно-зеленое глухое платье до пят, кокетливый передничек, смешная шапочка, похожая на тюрбанчик с короткой вуалью, накидка. Под накидкой гроздь амулетов — отвод недоброго глаза, маскировка ауры, еще какие-то — Тиа притащила их полную горсть. В кошельке у пояса — пяток серебрушек. В общем, подготовились мы на славу и предусмотрели, кажется, все. Этас нервно пыхтел рядом. Он боялся, что узнает Гаррет; приходилось его успокаивать.
Самая короткая дорога шла через рынок, но мы сделали небольшой крюк и обогнули торговые ряды по краю. Этас сказал, это самый безопасный путь. Я старалась головой не вертеть, но глаза у меня разбегались — там было столько всего интересного! Самые невообразимые существа в самых немыслимых костюмах — от знакомых мне по морской прогулке северных троллей с их кокетливыми меховыми юбчонками до ллинов — пустынных духов с экваториального острова Ассашша, похожих на клоаки черного дыма, обернутые в газовую ткань. Эльфы и люди в причудливых одеждах. Степенные василиски в балахонах — все точные близнецы Грашха, прямо оторопь брала. Шумные гномы — они и правда заплетали бороды в косы. И все говорили, кричали, ругались, торговались. Гвалт стоял оглушительный…
Наконец мы вынырнули в улочку потише, и Этас многозначительно показал мне глазами на неприметную дверь, над которой висело уже знакомое мне изображение свечи. У двери стоял полненький улыбчивый человек самой располагающей внешности, в темно-вишневом балахоне со смешным карманом поперек живота, застегивающимся на большую круглую пуговицу. Оставив Этаса позади, я подошла поближе. Служитель, поймав мой заинтересованный взгляд, заулыбался шире и сделал приглашающий жест рукой.
— Прекрасная госпожа ищет помощи и утешения у Безымянного? — приветливо спросил он. — Или желает просто зажечь свечу в его честь?
— Я ищу помощи и утешения, — произнесла я ритуальную фразу, которой научил меня Этас. Человеческий язык был несложным, но на всякий случай я позаимствовала амулет-переводчик Этаса. Священник ловко принял у меня серебряную монетку и провел внутрь помещения, заперев за нами дверь. Я знала, что дальше будет что-то вроде исповеди, которая всегда проводится в запертом помещении. Этас, как мы и договаривались, остался ждать меня снаружи.
— Садитесь, прекрасная госпожа. — Священник указал мне на конструкцию, похожую на шезлонг. Я села, откинувшись на спинку, и оказалась в
