Ахнув, я хотела было отвести взгляд, но все же заставила себя досмотреть до конца. Ход событий был убийственно четок и ясен. Портис бросился к Мемз, и та снова выстрелила в него, не заметив, что следом за ним лечу я, и я перехватила ее с точностью астрофутболиста. Завязалась жестокая драка, вскоре по ушам хлестнул хруст ее ломающейся шеи, и тут я наконец-то сумела заставить себя оторваться от записи.
– Ваше высочество, с вами все в порядке?
Проморгавшись и придя в себя, я осознала, что стою на коленях в метре от раковины. Оба сыщика замерли неподалеку, держась на безопасном расстоянии. Зин держал в руках мои ботинки, руки Эммори были скрещены на груди. До этого мне казалось, что глаза у него черные, сейчас, при другом освещении, я заметила, что они, скорее, землисто-коричневые с серебряной искоркой аугментации в глубине. Вспомнились зеленые, будто листва на ярком солнце, глаза Портиса, и я почувствовала, что по мокрой щеке катится новая слеза.
Качнувшись назад, на пятки, я плавно поднялась и протянула руку.
– Сыщик, мой смати помнит то, чего не помню я. Не хочешь ли взглянуть?
– Ваше высочество, вы дали клятву.
– Я держу свои клятвы. Это не хитрая уловка, чтобы опять попробовать сбежать. Запись показывает, что произошло на «Софии». – Я поманила его к себе. – Пусть Зин держит меня на мушке, если так будет спокойнее.
Секунду помедлив, Эммори взял меня за руку. Наши смати синхронизировались, и я снова запустила воспроизведение записи. Взгляд Эммори не остекленел, как обычно бывает с теми, кто смотрит что-то на смати – все это время он не сводил глаз с меня. Постепенно его гнев растаял, точно размытый волной песочный замок, сменившись скорбью. Отпустив его руку, я склонила голову в знак уважения к его чувствам.
– Почему вы не попали в челнок?
В вопросе не было обвинения, однако я поморщилась. Теперь, когда я увидела все, память возвращалась стремительно, точно цунами, разнося в клочья все мое хладнокровие.
– Я не смогла его бросить. – Это признание гулко прозвучало в тишине. – Я не смогла бросить его умирать одного, как моего отца. После всего, что мы пережили вместе, я не хотела…
Остальное я проглотила, не желая признаваться в этом никому.
Теперь мне вспомнилось все – отчетливо, точно отражение на гладкой поверхности пруда. Когда я поняла, что вот-вот потеряю Портиса, мне тоже захотелось умереть…
– Зин, за нами наблюдают?
– С тех пор как мы вошли, нет. Вероятно, кое у кого из экипажа возникнут подозрения, но я могу глушить систему наблюдения сколь угодно долго. Правда, кто-нибудь может прийти и постучать.
– Вы им не доверяете?
Эммори коротко кивнул.
– Не было времени проверять весь экипаж. За наблюдение за вашей каютой отвечают люди Джилл, но за нами могут следить и другие. – Он поднял руку и покачал в воздухе ладонью. – Сейчас лучше всего не давать никому лишней информации.
– Поэтому никто не знает, кто я такая. – Хлопнув рукой по своим ботинкам, я бросила их на кровать. – Сестра просила довериться вам. Я была права: это не мать, это она послала вас за мной.
– Мы не враги, ваше высочество, клянусь вам.
Эммори выдержал мой взгляд. Глаза его были полны печали и тревоги. Никаких следов давешнего гнева – интересно, он просто поглубже спрятан или испарился навсегда?
Проведя по лицу ладонями, я выдохнула, сковывая лицо и сердце ледяной броней. Горевать о том, что потеряно, было некогда. Мне предстояло оказаться в ситуации гораздо более опасной, чем все то, с чем я сталкивалась вне Империи. Без друзей, без оружия и почти без информации. Если я не буду держать себя в руках, то быстро стану трупом.
– Кто же враг?
Эммори стиснул зубы и отвел взгляд. Очевидно, он пытался придумать наименее оскорбительный ответ. Наверное, Цера была права, когда предсказывала, что нам предстоит пободаться. Сыщики – люди особой породы. Они проводят слишком много времени в других мирах, и после им очень трудно вести себя как обычные индранские мужчины – не распуская языка в обществе.
Правда, я тоже не слишком хорошо это умела, так что у нас с Эммори были все шансы прекрасно поладить.
