К. Б. Уэджерс
В тени трона
K.B. Wagers
BEHIND THE THRONE
Copyright © 2016 by Katy B. Wagers
This edition published by arrangement with Orbit, New York, New York, USA. All rights reserved.
© Д. Старков, перевод на русский язык, 2017
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2017
Глава 1
«Хейл, подымайся».
Голос, прорезавшийся сквозь дурноту, был очень похож на голос отца. Наверное, некая, пусть извращенная, логика в этом была. Если я мертва, то в том, чтобы слышать голос человека, застреленного двадцать один год назад у меня на глазах, нет ничего особенного.
Я вдохнула. Рот и нос наполнились горьким привкусом крови и ржавчины и отвратительным запахом смерти. Тяжкий, точно на бойне, воздух смердел резней, случившейся в грузовом отсеке моего корабля, – резней, которую никак не давала вспомнить пульсирующая боль в голове.
«Хейл, подымайся сейчас же».
Кому бы ни принадлежал этот голос, он побуждал двигаться – или хотя бы попытаться. Растеряв от боли всю грацию, которой одарили меня боги, я поднялась на ноги, но подошвы башмаков – восхитительных черно-красных холиконов-IV, позаимствованных у мертвого бандита полгода назад, – оскользнулись на залитом кровью металле. Я рухнула ничком, от души приложившись и без того пострадавшим лицом о палубу, и мир на мгновение потемнел.
Я попыталась перевернуться на спину, но безуспешно – от этого только усилилась боль. Прекрасно. Значит, жива. Даже сейчас, в самом циничном настроении, я ни на миг не поверила бы, будто боги допускают, чтоб мы испытывали боль и после смерти – это с их стороны было бы просто нечестно.
– Ну и месиво!
А вот этот голос звучал уже вне моей головы, что было бесконечно опаснее. Я замерла, уткнувшись лицом во что-то скользкое – судя по запаху, в чьи- то потроха.
Если верить смутным образам, всплывавшим в памяти, потроха еще недавно принадлежали моему штурману – я пыталась ее задушить ее же кишками. Мемз всегда была той еще штучкой и от души пнула меня пару раз, пока я не бросила это занятие и не сломала ей шею.
– Да хранят нас недельные святые!
Сзади послышалась чья-то брань, но высокий мелодичный голос слева, помянувший святых, оказался куда занятнее. В нем звучал фарианский акцент, а этого было достаточно, чтобы и дальше лежать неподвижно.
Фариане. Инопланетная раса, имеющая способность убивать или исцелять одним прикосновением. Завоевать вселенную им не позволяло только одно – странные религиозные принципы, исповедуемые с фанатизмом, которому втайне завидовали многие правительства. У них имеется семеро святых – по святому на каждый день недели. Тот, что гнушался насилия, кажется, соответствует четвергу…
Согласно фарианской священной истории, он повелел, чтобы чудесная сила фариан использовалась для исцеления, но никак не для умерщвления. Поэтому, убивая при помощи своей силы, фариане сходят с ума. Я никогда не видела этого воочию, только на видео, и все равно потом мне снились кошмары. Убитый горем фарианин, с отчаянным криком бьющийся в руках товарищей, пока палач не избавит его от мук, – зрелище не для слабонервных.
Однако я почла за лучшее не двигаться. Анафема анафемой, но мало ли – может, эта фарианка чокнутая на всю голову, а я без оружия.
Женщина, чей голос звучал на пару октав ниже, чем у фарианки, не спрашивала, а, скорее, продолжала начатый ранее разговор:
– Вы утверждали, что ощущаете признаки жизни, сержант.
– Да, кэп. Одна жизнь. В этом помещении, – ответил мелодичный голос. – Точнее определить не могу.
– Ладно. Рассредоточьтесь и проверьте этот… – Обладательница голоса замолкла, и я едва одолела желание поднять голову и посмотреть, как она оглядывает грузовой отсек. – Эту помойку, – в конце концов закончила она. – Сержант Терасс говорит, что кто-то из этих придурков жив. Найдите его.
Пока незваные гости расходились в разные стороны, я лежала, зажмурившись и вслушиваясь в звуки шагов. Всего пятеро, двигаются по-военному четко. Наверное, какие-нибудь долбаные наемники, явившиеся за моим кораблем. Мне так и не удалось понять, кому Портис, мой первый помощник и из ублюдков ублюдок, планировал продать «Софию», когда затевал бунт.
«Ты хочешь сказать, когда ты убила его».
Печаль пронзила горло бритвенно-острыми когтями, но я подавила всхлип. «Будь ты проклят, Портис, ну зачем ты меня предал?»
Правда, уверенности в том, что он пытался убить меня и что убила его именно я, у меня не было. Воспоминания о стычке были спутаны, как шерсть пасикольского барана, и с такими же клыками, как у этой зверюги. От попыток восстановить последовательность событий в голове снова проснулась,
