Она нахмурилась и прикусила губу. Новая привычка.
– Из-за той работы, которую делает «Кэмпион-Миллер», им не нужны неприятности с
– А каким боком это связано со мной?
– Знаешь, вот кричать не нужно.
– Аннали… проблемы с
– Я слышала, что какие-то люди спрашивали о тебе. Какие-то люди из правительства.
– Полиция?
– Нет… У тебя проблемы с полицией? Нет, просто люди в костюмах. Может, Налоговое управление, я не знаю.
– Чепуха какая-то.
– Просто люди болтают, Скотт. Может, все это ерунда. Честно, я не знаю, почему тебя уволили. Это все «К-М», их работа зависит от сохранения всех их лицензий. Все эти технические материалы, которые они отправляют за границу. Если кто-то приходит и начинает задавать вопросы о тебе, это ставит под угрозу всех.
– Аннали, я не представляю никакой опасности.
– Знаю, Скотт.
Ничего такого она не знала и старалась не встречаться со мной взглядом.
– Честно говоря, я уверена, что это все ерунда. Но мне действительно надо переодеться, – она начала закрывать дверь. – В следующий раз звони мне заранее, ради Бога!
Она жила на втором этаже трехэтажного кирпичного дома в старой части Эдина. Квартира двести три. Некоторое время я тупо смотрел на номер, висящий на двери. Двадцать и три.
Я никогда больше не видел Аннали Кинкейд. Иногда задаюсь вопросом, как протекала ее жизнь… Как она прожила эти долгие трудные годы.
Я не признался Дженис, что потерял работу. Не то чтобы я все еще пытался что-то ей доказать. Разве что себе. И почти наверняка Кейтлин.
Кейт не особенно заботило, чем я зарабатываю на жизнь. В свои десять лет она воспринимала взрослые дела, как нечто непонятное и неинтересное. Знала только, что я «хожу на работу» и зарабатываю достаточно, чтобы считать меня если и не богатым, то уважаемым членом мира взрослых. И это было прекрасно. Мне нравилось время от времени видеть свое отражение в глазах Кейт: надежный, предсказуемый, даже скучноватый.
Но не разочаровывающий.
И, само собой, не опасный.
Я не хотел, чтобы Кейт, или Дженис, или даже Уит знали об увольнении… По крайней мере не раньше, чем у меня появится что добавить к этой истории. Если не счастливый финал, то хотя бы вторую главу, продолжение-следует…
Продолжение последовало в форме очередного телефонного звонка.
Счастливым финалом и не пахло. Во всяком случае, не финалом. Да и уж точно не счастливым.
Дженис и Уит пригласили меня на ужин. Они делали это раз в три месяца, словно жертвуя на благотворительность.
Дженис больше не была матерью-одиночкой в съемной квартире. Она избавилась от этого клейма, когда вышла замуж за своего начальника в биохимической лаборатории – Уитмена Делаханта. Уит был амбициозным парнем, наделенным большим управленческим талантом. Фирма «Клэрион Фармасьютикал» процветала, несмотря на Азиатский кризис, и занималась поставками на западные рынки, внезапно лишившиеся дешевого китайского и тайваньского импорта (Уит иногда называл Хронолиты «маленькой Господней пошлиной», отчего Дженис смущенно улыбалась). Не думаю, что я особенно нравился Уиту, но он принимал меня, словно дальнего родственника, связанного с Кейтлин неприятной и неупоминаемой случайностью отцовства.
Справедливости ради добавлю: он старался, чтобы я чувствовал себя желанным гостем, по крайней мере, в тот вечер. Уит распахнул дверь своего двухэтажного дома, подставляя себя теплому желтому свету, и ухмыльнулся. Он был одним из тех больших рыхлых мужчин, похожих на плюшевых медведей и таких же волосатых. Не красавец, но из тех, кого женщины называют милыми. Он был на десять лет старше Дженис. Лысеющий, но переносящий это спокойно. Его улыбка была пусть и ненастоящей, но широкой, а зубы ослепительно блестели. У Уита почти наверняка был самый лучший стоматолог, самый лучший проктолог и лучшая машина в квартале. Я спрашивал себя: легко ли давались Дженис и Кейтлин роли лучшей жены и лучшей дочери?
– Входи, Скотт! – воскликнул он. – Снимай ботинки, садись к огню.
Мы ужинали в просторной столовой, где витражные окна от лучших мастеров позвякивали в своих рамах. Кейт немного рассказала о школе (у нее в этом году были проблемы, особенно с математикой). Уит с большим энтузиазмом говорил о своей работе. Дженис по-прежнему работала в «Клэрион» над довольно простым синтезом белка и не распространялась об этом вовсе. Она, казалось, сдерживала себя, чтобы дать Уиту возможность похвастаться.
Кейт первой извинилась и понеслась в соседнюю комнату, где, перебивая ветер, бубнил телевизор. Уит достал графинчик бренди. Он разливал напиток неуклюже, словно уроженец Запада, подражающий японской чайной церемонии. Уит не был любителем выпить.
– Боюсь, я всех заболтал, – произнес он, – А ты-то как, Скотт? Как жизнь?
