Хронолиты

осторожно. Но, знаете, иногда я подслушивала. Знала, что он связался с одним из клубов медноголовых в пригороде, но какое-то время мне даже казалось, что это не так и плохо. Он вращался среди людей, ну, вроде как с положением. С перспективами. Наверное, в глубине души я надеялась, что он найдет друзей и, может быть, это что-то даст, появятся какие-то возможности, когда, простите за грубость, утихнет все это дерьмо с путешествиями во времени. Я думала, что он может познакомиться с девушкой, или, может, чей-то отец предложит ему работу.

Я вспомнил, как жаловалась Дженис: «А что я должна была делать? Запереть ее дома?»

Дженис явно не представляла свою дочь в компании Адама Миллса.

– Я стала думать иначе, после того как однажды вошла к нему, когда он говорил по телефону. Разговор шел об этих ребятах – сожалею, но думаю, среди них была и ваша Кейт. В его голосе слышались злость и презрение. Он сказал, что в группе полно, – от стыда она опустила голову, – полно «унылых девственниц».

Должно быть, она заметила мою реакцию. Эшли вскинула подбородок и твердо произнесла:

– Я люблю своего сына, мистер Уорден. У меня нет ни малейших иллюзий, что он за человек и каким станет, если не возьмется за ум. У Адама очень серьезные проблемы. Но он мой сын, и я люблю его.

– Это вызывает уважение.

– Надеюсь.

– Они оба пропали. Вот о чем мы должны сейчас беспокоиться.

Она нахмурилась, возможно, ей не понравилось быть частью местоимения «мы». Эшли привыкла разбираться со своими проблемами по-своему, поэтому она и сбежала с собрания у Регины Ли.

Но я тоже ушел.

– Не вздумайте приударить за мной, мистер Уорден. Это меня бесит.

– И в мыслях не было.

– Я хочу попросить ваш номер, чтобы мы могли найти друг друга, если что-то узнаем об Адаме и Кейтлин, могли быть на связи. Точной информации у меня нет, но думаю, их маленькая компания пытается совершить какое-то дурацкое паломничество, один Бог знает куда. Так что, возможно, они вместе. И мы должны быть на связи. Просто не хочу, чтобы вы меня неправильно поняли.

Я дал ей номер своего сотового, она – номер домашнего терминала, затем допила кофе и произнесла:

– Слишком много у вас плохих новостей.

– Но не только плохих, – ответил я.

Эшли встала:

– Что ж, приятно было познакомиться.

Она повернулась, открыла дверь и вышла на улицу. Я наблюдал в окно, как она прошагала полквартала среди островков уличного освещения, подошла к двери рядом с китайским ресторанчиком и стала возиться с ключами. Квартира над рестораном. Я представил себе: потертый диван и, может быть, кошка. Роза в бутылке из-под вина или плакат в раме на стене. Эхо утраты сына.

Лейтенант полиции Рэймон Дадли, отвечающий за поиски пропавших, согласился встретиться со мной у себя в кабинете на следующий день. Разговор был недолгим.

Явно перегруженный работой кабинетный коп, Дадли слишком часто сообщал одни и те же плохие новости.

– У этих детей, – сказал он (очевидно, в представлении Дадли они срослись в однородную массу «этих детей»), – нет будущего, и они об этом знают. Проблема в том, что это правда. Не секрет, что экономика в заднице. А что мы можем им предложить? Все, что они слышат о будущем, – это только Куан, Куан, Куан. Долбаный Куан. По мнению фундаменталистов, Куан – Антихрист, и нам остается только молиться и ждать вознесения. Вашингтон готовит детей к какой-то войне, которой может не быть. А медноголовые говорят: может, Куан и не причинит нам большого вреда, если мы почтительно склонимся перед ним. Не такой уж букет вариантов, если вдуматься. Плюс всего этого дерьма полно в их музыке и шифрованных чатах.

Понятно, что основную вину лейтенант Дадли возлагал на мое поколение. По характеру своей работы ему, должно быть, приходилось встречаться с неадекватными родителями. Да и на меня он смотрел так, словно был абсолютно уверен, что я один их них.

Я спросил:

– А что по поводу Кейтлин?..

Коп взял со стола досье и зачитал. Никаких сюрпризов. Восемь молодых людей, все из младшего подразделения клуба Уитмена, не вернулись домой с собрания. Друзья и родители пропавших детей были подробно опрошены.

– За исключением вас, мистер Уорден, и я ожидал, что вы появитесь.

– Уит Делахант сообщил вам обо мне, – догадался я.

– Он упоминал о вас, когда его опрашивали, но не только в этом дело. Мне звонил федерал в отставке по имени Моррис Торранс.

Быстро сработали. Впрочем, Моррис всегда был добросовестным.