План состоял в том, что Эшли и я останемся в машине, охраняя еду, воду и транспорт, пока он в Портильо ищет компанию Адама и договаривается о встрече. Эшли хотела немедленно мчаться в город – и я понимал ее, – но Хитч был непреклонен. Фургон был нашим главным достоянием, которое нужно защищать, без него мы ничем не могли бы помочь Кейтлин и Адаму.
Хитч вооружился и направился в сторону города. Я смотрел, как он исчезает в сумерках. Затем запер дверцы фургона и присоединился к Эшли, которая на переднем сиденье устроила для нас перекус из батончиков мюсли, яблок и теплого растворимого кофе из термоса. Мы молча ели, а небо тем временем угасало. Зажигались звезды, яркие и четкие даже сквозь дымную мглу и запыленное ветровое стекло.
Эшли положила голову мне на плечо. Мы не мылись с тех пор, как въехали в страну, и этого нельзя было не замечать, но нам было все равно. Тепло, прикосновения – вот что имело значение.
– Нам придется спать по очереди, – произнес я.
– Думаешь, здесь настолько опасно?
– Думаю, да.
– Не уверена, что
Но произнося это, она едва сдерживала зевоту.
– Переползай назад, – сказал я. – Укройся одеялом и сомкни глаза хоть ненадолго.
Она кивнула и растянулась на заднем сиденье. А я сидел за рулем, положив рядом пистолет, чувствуя себя одиноко, неприкаянно и нелепо среди спадавшей дневной жары.
Даже на таком расстоянии можно было расслышать ночные отзвуки Портильо. Они сливались в сплошной поток белого шума: голоса людей, играющая музыка, потрескивание костров, смех и крики. Мне пришло в голову, что это было то «безумие миллениума», которого мы избежали на рубеже веков; сотни хаджистов превращали в наличный капитал тот моральный карт-бланш, который гарантировал им конец света. Спаситель или разрушитель, Куан завладел завтрашним и послезавтрашним днем, равно как и всеми последующими, по крайней мере, в понимании хаджистов. И хотя бы в этом они не будут разочарованы: Хронолит прибудет, как и было предсказано. Куан поставит свою метку на североамериканской земле. Наверняка многие из этих хаджистов погибнут от холодового шока или от контузии, но даже если бы они знали об этом, а они, по всей вероятности, знали, им было все равно. В конце концов, это была лотерея. Отличные призы, серьезные риски. Куан вознаградит верных… или хотя бы тех из них, кто выживет.
Я не мог не задаваться вопросом, до какой степени это безумие завладело Кейт. У Кейтлин было богатое воображение, но она была единственным ребенком в семье. Фантазии и наивность: не лучшее сочетание, по крайней мере, в нашем мире.
Неужели она искренне верила в Куана? В одну из тех версий Куана, которые помогли бы ей избавиться от собственной тоски и неуверенности? Или это всего лишь приключение, мелодраматический протест против затворничества в доме Уитмена Делаханта?
Проблема в том, что она, может, и не рада будет меня видеть. Но я заберу ее из этого кошмарного места, пусть даже силой. Не внушу ей любви, но могу спасти жизнь. Пока этого достаточно.
Ночь все тянулась. Шум Портильо то слабел, то нарастал в неуловимом хаотичном ритме, как волны на берегу. Сверчок в зарослях дикого шалфея вплел в какофонию свое отчетливое стрекотание. Я сделал еще пару глотков кофе из термоса Эшли и вышел из фургона облегчиться, осторожно обходя ржавую ось и трансмиссию, притаившиеся, как капканы, в высоких сорняках. Эшли шевельнулась и забормотала во сне, когда я вернулся и снова захлопнул дверь.
Движения на дороге почти не было, мелькали разве что хаджисты на угнанных машинах, улюлюкая из окон. Никто не замечал нас, никто не останавливался. Я уже начал клевать носом, когда Эшли похлопала меня по плечу. Часы показывали половину третьего ночи.
– Моя очередь, – сказала она.
Я не возражал. Показал ей, где оставил пистолет, и растянулся на заднем сиденье. Одеяло было согрето теплом ее тела. Я уснул, едва закрыв глаза.
– Скотт? – она трясла меня мягко, но настойчиво. –
Я вздрогнул, – Эшли, перегнувшись через сиденье водителя, трясла меня за плечо. – Возле машины люди, – прошепатал она. – Послушай!
Она повернулась и пригнулась ниже, пряча голову. Было не так уж и темно. В небе взошел месяц. Какое-то время ничего не было слышно. Потом невдалеке испуганно застонала женщина, а следом раздался сдавленный смех.
– Эшли… – позвал я.
– Они появились минуту назад. На машине. Подъехали и остановились, и кто-то… ох, кто-то закричал. А потом мне ничего не было видно, пока я не повернула боковое зеркало, но даже тогда дерево загораживало, только, кажется, кто-то вывалился из машины и побежал в поле. Думаю, женщина. И двое парней побежали за ней.
Я задумался.
– Сколько сейчас времени?
– Около четырех.
