– Папа, это…
– Не знаю, – ответил я.
Я искал глазами Эшли, но она затерялась в толпе хаджистов, охваченной нарастающим волнением. Мне стало интересно, сколько отсюда до центра Портильо, но точно сказать было невозможно, в лучшем случае, миля. Не было никаких точных данных, где именно появится Хронолит, а значит, нет шансов вычислить периметр опасной зоны.
Я велел Кейт укрыться одеялом.
Хаджисты словно пришли к негласной договоренности, и толпа двинулась прочь с этого загаженного пятачка к сплетению улиц, к центру города. Я разглядел длинную черную бороду Хитча, потом его самого, потом Эшли с Адамом.
По всей видимости, Хитч спорил с Эшли, а Эш – со своим сыном, держа его за руки и будто умоляя. Адам с непоколебимым спокойствием терпел ее прикосновения, ветер трепал его светлые волосы, пряди хлестали по глазам. Если хадж и был для него суровым испытанием, он этого не показывал. Бесстрастно переведя взгляд с лица матери на потемневшее небо, он достал из рюкзака что-то вроде теплозащитной куртки, свернутой в рулон…
Не знаю, что Эшли говорила сыну – мы с ней никогда этого не обсуждали, – но даже с такого расстояния было понятно, что Адам с нами не уедет. Язык тела передавал всю полноту разочарования от этой встречи. Эшли не могла признать – продолжая теребить и умолять его, – что Адама просто не интересовало, чего она хочет; не интересовало уже очень давно; возможно, он от рождения был лишен этого чувства. Она лишь отвлекала его от невероятно интересного события, которое как раз начиналось, – материализации Куана, той идеологии или мифологии, которой он был всецело предан.
Теперь уже Хитч дергал Эшли, пытаясь вернуть ее обратно в фургон, он щурился от пронизывающего ветра и жестикулировал как безумный. Эшли игнорировала его сколько могла, пока Адам не вырвался из ее хватки; она не рухнула на колени только потому, что ее поддержал Хитч.
Она посмотрела на сына и произнесла еще одно слово. Думаю, его имя, точно так же, как я звал Кейтлин. Я в этом не уверен, потому что шум ветра нарастал, а толпа гудела все громче, но мне кажется, именно его имя сорвалось с ее губ, разрезая сгущающийся воздух.
Я сел за руль. Из-под одеяла донесся стон Кейтлин.
Хитч приволок Эш к машине и втолкнул внутрь, затем залез на переднее сиденье рядом со мной. Я и не заметил, как завел двигатель.
– Валим отсюда к чертям, – приказал Пэйли.
Но было почти нереально продвигаться против течения толпы. Если бы Адам устроился еще ближе к центру Портильо, мы оказались бы заблокированы. И без того нам едва удалось сползти к краю дороги и медленно, но упорно двигаться на запад, и по мере того как мы удалялись, поток паломников иссякал.
Но небо потемнело, стало холодно, пыль облепила лобовое стекло и затрудняла видимость до нескольких футов.
Я понятия не имел, куда может привести эта дорога. Сюда мы приехали с другой стороны. Спросил Хитча, но он тоже не знал; карта валялась где-то сзади, но в любом случае это не имело значения – у нас остался только один вариант.
Песчаная буря превратила лобовое стекло в мутный экран и, судя по звуку, забила движок. Я закрыл окна и вручную отрегулировал обогреватель, пока мы все не взмокли от пота. Грунтовая дорога оборвалась у деревянного моста через высохшее русло неглубокой речки. Разбитый мостик раскачивался на ветру и явно не выдержал бы вес фургона. – Спустись вниз по насыпи, Скотти, – велел Хитч. – Пусть хоть небольшой земляной вал отделяет нас от Портильо.
– Спуск довольно крутой.
– Есть идеи получше?
Я свернул с дороги и, подминая сухую траву, начал спускаться к берегу речки. Фургон то и дело тормозил, а на приборной панели вспыхивал сигнал тревоги, думаю, мы перевернулись бы, если бы не моя железная хватка – чем я был обязан скорее инстинкту, чем мастерству. Хитч и Эшли молчали, а Кейтлин издавала тихий звук в тон ветру. Едва мы добрались до плоского каменистого дна, над нашими головами пролетела вырванная с корнем акация, словно окаменевшая черная птица. Даже Хитч охнул от такого зрелища.
– Холодно, – простонала Кейтлин.
Эшли развернула последние одеяла, два из них отдала Кейт и одно бросила нам. В машине стоял запах раскаленной катушки нагревателя, но температура едва поднималась. В Иерусалиме я наблюдал термальный удар на расстоянии и даже не догадывался, какую боль причиняет этот холод, ползущий от конечностей прямиком к сердцу.
Именно энергия, украденная из окружающего пространства неведомой силой, и позволяла отправить сквозь время огромный объект. Шквальный ветер завывал над высохшим руслом, а небо окрасилось в цвет рыбьей чешуи. Мы захватили с собой терморегулирующие костюмы, настало время их распаковать. Эшли помогла Кейт натянуть слишком большую для нее куртку.
Вдруг меня пронзила страшная мысль, я потянулся к ручке двери.
– Скотти? – окликнул Хитч.
– Нужно слить радиатор, – сказал я. – Если вода замерзнет, потеряем машину.
Нам хватило ума держать питьевую воду в эластичных пакетах-мешках, которые растягивались по мере надобности. И залить антифриз в радиатор. Но
