Хронолиты

редкость. Очевидно, ты знаешь ее лучше, чем я. Но хорошенько подумай, прежде чем снова отнимешь все это у нее.

Решил пока отложить этот вопрос. Не за этим я сюда пришел. Не только за этим.

– Я наверняка избавил бы ее от всего этого, если бы поехал с вами на запад. Хитч утверждает, что вы этого хотите.

– Да, но ненадолго. Скотти, присядь, пожалуйста. Ненавижу громкие разговоры. Я начинаю нервничать.

Я поставил второй лежак напротив нее. За запотевшими окнами город жарился в полуденном зное. Солнечный свет играл в окнах, антеннах на крышах, крупицах слюды в асфальте.

– А теперь послушай меня, – сказала Сью. – Это важно, и я хочу, чтобы ты выслушал меня без предубеждения, насколько это возможно в данных обстоятельствах. Знаю, многое от тебя скрывалось, но пойми, пожалуйста, мы должны быть осторожны. Должны убедиться, что ты не изменил мнение о Куане – нет, не прикидывайся оскорбленным, и не такое бывает, что тебя не заманили к себе медноголовые, как мужа Дженис, как его там? Уитмена. Моррис продолжает настаивать, что мы не можем доверять никому, хотя я сказала, что с тобой все в порядке. Потому что знаю тебя, Скотти. Ты находился в тау- турбулентности почти с самого начала. Мы оба там были.

– И мы связаны священными узами? Ерунда, Сью.

– Это не ерунда. И это не просто предположение. Конечно, все это моя интерпретация, но математические расчеты говорят о…

– Мне реально наплевать, о чем говорят расчеты.

– Тогда просто послушай меня, и я расскажу тебе то, что считаю правдой.

Она отвела глаза, ее взгляд стал сдержанно-сосредоточенным. Мне не нравилось такое выражение лица. Серьезное и отстраненное, оно казалось почти бесчеловечным.

– Скотти, – начала Сью, – я не верю в судьбу. Это устаревшее понятие. Человеческая жизнь – невероятно сложное явление, куда менее предсказуемое, чем жизнь звезды. Но я также знаю, что тау-турбулентность распыляет причинно-следственные связи вперед и назад по временной шкале. Разве это совпадение, что вы с Хитчем в итоге оба работаете на меня, или что Адам Миллс разделил с нами турбулентность в Портильо? В каждом из этих случаев ты можешь выстроить логическую цепочку событий, которая предложит почти (но не полностью) удовлетворительное объяснение. Я вышла на связь с Хитчем Пэйли благодаря событиям в Чумпхоне, не так уж случайно; вы встретились с Эшли, потому что у вас обоих были дети, вовлеченные в один и тот же хадж, ладно. Но, Скотти, дистанцируйся и посмотри на все со стороны. Слишком гладко все соединилось. Одних предшествующих причин недостаточно. Должны быть еще и последующие.

Хитч сцепился с Адамом, если на то пошло. Больше, чем совпадение. Но тоже объяснению не поддается.

– Это вопрос веры, – сказал я тихо.

– Тогда взгляни на меня, Скотти! Взгляни, какую силу я держу в руках! – она показала мне свои бледные ладони. – Силу, способную свалить чертовы Хронолиты! Это придает моей жизни особое значение. Я становлюсь игроком в большой игре. Скотти, я и есть последующая причина!

– Существует такая штука, – заметил я, – как мания величия.

– Только учти, что я ничего не выдумывала, ничего! Это не моя фантазия, что мне удалось понять природу Хронолитов лучше, чем кому бы то ни было на планете – хотя я и не хвастаюсь этим. Это не моя фантазия, что вы с Хитчем оказались в Чумпхоне и в Портильо, или что мы с тобой были в Иерусалиме. Это факты, Скотти, и они требуют объяснения, выходящего за рамки случайности и слепой вероятности.

– Почему ты хочешь взять меня в Вайоминг?

Она моргнула.

– Я не хочу. Не хочу, чтобы ты там был. Здесь тебе наверняка безопаснее. Но и факты я игнорировать не могу. Я верю – и да, это всего лишь ненаучная интуиция, но мне плевать – я верю, что ты должен сыграть свою роль в финале Хронолитов. Хорошо это или плохо, я не знаю, хотя уверена, ты не сделаешь ничего мне во вред и не встанешь на сторону Куана. Думаю, будет лучше, если ты поедешь с нами, потому что в тебе есть что-то особенное. Появление Адама Миллса – это как рекламный плакат. Чумпхон, Иерусалим, Портильо, штат Вайоминг. Ты. Тебе это может не нравиться, Скотти, но ты очень важен, – она пожала плечами. – Вот во что я верю, и верю всей душой. Но если я не могу тебя убедить, ты не приедешь, и может быть, в этом и есть наша судьба, может быть, твой отказ и есть то, что связывает нас друг с другом.

– Ты не можешь перекладывать всю ответственность на меня.

– Нет, Скотти, не могу, – она печально моргнула. – Но и снять ее с тебя тоже не могу.

Все, что я услышал, показалось мне не вполне нормальным. Спасибо матери, у меня было развито чутье к иррациональному. Даже в детстве я сразу понимал, когда она начинала впадать в помешательство. Я узнавал его по напыщенным сентенциям, раздутому самомнению, намекам на нависшую угрозу. И это всегда вызывало у меня одну и ту же реакцию – отстраненность, граничащую с отвращением, и быстрое эмоциональное охлаждение.

– Помнишь Иерусалим? – спросила Сью. – Помнишь тех молодых людей, которые погибли? Я часто вспоминаю о них, Скотти. Думаю о той юной девушке, которая подошла ко мне во время прибытия Хронолита и всплеска тау-турбулентности. Ее звали Кэсси. Ты помнишь, что Кэсси сказала?