случае, был… Я почему-то больше его не вижу. Куда он делся? Где он?
Не выпуская лампу, она кружится по комнате, заглядывает во все углы.
– Но он был здесь. Честное слово, был. А теперь нет.
Наконец до нее дошло!
– Ты обсыхаешь, – объясняю я.
– Что?
– Ты его видишь, когда мокрая. Раньше так происходило со мной. Но сейчас я его вообще не наблюдаю. Перестал его видеть еще дома. Тогда я подумал, что он переключился на тебя. Потому и позвонил. Я сообразил, что…
Лампа по-прежнему зажата в ее руке как оружие. Глаза сощурены.
– Карл, что ты видел? Расскажи мне снова.
– Роба. Таким, каким его вытащили из озера. На нем были только шорты.
Я вдруг вспоминаю, что сейчас на мне тоже ничего нет, кроме шорт.
– Никакой другой одежды. Очень бледный, лицо перепачкано…
– Илом, – досказывает Нейша. – А теперь посмотри на себя. Ты очень похож на него. Но на тебе кровь… Во что ты играешь?
– Могу объяснить. – Я немного расслабляюсь, готовый снова сжаться в комок при первых признаках ее агрессии. – Я сидел в ванне, и там ко мне пришла догадка. До этого боялся лезть в ванну, чтобы не столкнуться с ним. Но тут я намок, а его не было. И я вдруг понял: он двинул сюда.
Теперь лампа покачивается в ее опущенной руке. Нейша смотрит на меня, распластанного на полу, и, кажется, начинает что-то понимать.
– Карл, я ведь не верила ни одному твоему слову. Думала: или у тебя что-то с головой, или ты с ним заодно. Мне так стыдно. Что он затеял? Что собрался сделать со мной?
Об этом так просто не скажешь. Я поднимаюсь на ноги. Подойти бы к ней, взять за руку, обнять. Но я не хочу торопить события. Всего несколько минут назад Нейша лупила меня тяжелой лампой. Поэтому я на всякий случай остаюсь возле двери.
– Он хочет тебя убить. Да, Нейша. Напрасно ты мне не верила. Он требовал, чтобы я ему помог. Я отказывался. Он угрожал. А потом… потом он решил сделать это сам. Но я ему не позволю. Ни за что не позволю.
Нейша тяжело усаживается на краешек кровати. Лампу ставит на пол, рядом с собой.
– Он собирается меня утопить.
Вид у нее на удивление спокойный. Ее выдает голос. Я не выдерживаю. Сажусь рядом, обнимаю за плечи.
– Он ничего тебе не сделает. С тобой ничего не случится, если будешь держаться подальше от воды. Я тебе пытался это втолковать по телефону.
Я наклоняюсь, прижимаюсь к ее голове. Нейша вскрикивает, затем шипит:
– Карл, он здесь. Здесь.
О чем я думал? У меня мокрая кожа. Мокрые волосы. Вскакиваю с кровати и отхожу подальше.
– Вытри лицо! – кричу ей. – Быстро вытрись покрывалом. Прости. Мне захотелось сесть рядом. Я допустил промашку. Прости, пожалуйста.
– Ты никак хочешь, чтобы он снова здесь появился?
Только бы она не поддалась панике.
Нейша хватает край покрывала, торопливо вытирается. Ее движения лихорадочны. Ей снова страшно. Она внимательно оглядывает все углы комнаты.
– Я то верю тебе, то не верю…
– Прости меня. Я забыл. Ты можешь мне верить. Клянусь тебе. Я не позволю ему победить. Никому не позволю сделать тебе больно. Скажи, он ушел?
Нейша сердито смотрит на меня большими карими глазами. Кажется, она обдумывает каждое мое слово. Потом снова оглядывает комнату.
– Да. Ушел. Схожу в ванную за полотенцем, а ты закрой окно. Прегради ему доступ.
Подхожу к окну. Вижу, что уровень воды повысился. Но не может же она подниматься до бесконечности… Или может? Все наводнения когда-нибудь заканчиваются.
Налегаю на раму и опускаю окно. Оно закрывается плотно, но мне этого мало. Я до упора поворачиваю рукоятку шпингалета, чтобы никаких случайностей. Дождь стучит по стеклу, но теперь он нам не страшен.
Нейша возвращается с парой полотенец и одеждой. Останавливается в дверях. Мне становится неловко. Она полностью одета, а на мне – только жалкие шорты. Мои руки и ноги худенькие, как у мальчишки. Совсем не мужские. Но когда я смотрю на Нейшу, я не чувствую себя мальчишкой.
Она осматривает меня с головы до ног, с мокрой головы до заметного вздутия внизу.
– Держи!
