Бетагемот

Доктор покачала головой:

— Кен, Сеппуку создали искусственно. Естественного иммунитета против него не существует.

Вокруг рта Лабина заиграли желваки.

— Могу сказать, все еще хуже, — добавил Дежар­ден. — Я не один на посту. В Северной Америке есть еще несколько и гораздо больше за океаном. И надо вам сказать, моя стратегия ограниченного сдерживания не особо популярна. Есть люди, которые для безопасности с радостью разбомбят ядерными зарядами все побережье.

— Так почему они не сбросят атомную бомбу на тех, кто запустил Сеппуку? — удивленно спросил Лабин.

— А ты попробуй нацелиться на штук десять под­водных платформ, которые рассеяны по всей Атлантике и движутся со скоростью в шестьдесят узлов. По прав­де говоря, некоторые считали, что это ваших рук дело, друзья мои.

— Не наших.

— Да без разницы. У людей руки чешутся нажать на красную кнопку. И я их удерживал лишь потому, что справлялся с Сеппуку без помощи ядерного распада. Но сейчас, уважаемые К и г, вы снабдили ядерное лобби всем, что им было нужно. На вашем месте я бы уже на­чал копать бункеры. И поглубже.

— Нет. — Кларк покачала головой. — Там сколько народу на колесах было, шесть?

— Приехали только трое, — сказала Уэллетт. — Но они могли отправиться куда угодно. Маршрута они не оставили. И они будут распространять культуру. Высевать в прудах, на полях и...

— Если мы сможем догнать их, то проследим, куда они все слили, — заметил Лабин.

— Но мы даже не знаем, куда они направились. Как мы сможем...

— Не знаю, как. — «Овод» слегка покачивался на воздушной подушке. — Но вам лучше приступить к делу. Вы выкопали яму с дерьмом воистину промышленного масштаба, друзья мои. И если вы хотите использовать хотя бы один шанс из пятидесяти на то, чтобы это место не превратилось в кусок радиоактивного стекла, вам, черт побери, придется серьезно прибраться.

Наступила тишина. Непокорные языки пламени слабо трещали и плевались в отдалении.

— Мы поможем тебе, — прервал молчание Лабин.

— Сейчас, конечно, каждый может внести свою леп­ту, — ответил Дежарден, — но особенно полезными будут твои навыки, Кен.

Тот поджал губы:

— Благодарю, но я пас. Не думаю, что от меня будет много пользы.

Кларк прикусила язык. «Он, похоже, что-то задумал».

«Овод» на некоторое время завис в неподвижности, словно размышляя.

— А я ведь еще не забыл о твоих навыках, Кен. Я ис­пытал их на собственном опыте.

— А я не забыл о твоих. Ты же можешь мобилизо­вать целое полушарие за тридцать секунд без всякого напряжения.

— Многое изменилось, друг мой, с тех пор как ты ото­шел от дел. И на случай, если ты не заметил, от полуша­рия мало что осталось, да и суперсилы у меня уже не те.

Глаза Уэллетт метались между человеком и машиной, следя за пикировкой со смесью возмущения и растерян­ности. Но ей хватило ума, чтобы держать язык за зубами.

Лабин оглядел обугленный, почерневший ландшафт:

— Твоих ресурсов более чем достаточно. Я тебе не нужен.

— Кен, ты меня не слышишь. Очень многое измени­лось. Парочка подъемников — это ничто, так, фоновый шум. Но, стоит мне начать полномасштабную мобили­зацию, на это сразу обратят внимание не те люди. И не все, кто на нашей стороне, до сих пор на нашей сторо­не, — ну вы понимаете, о чем я.

«Он говорит о других правонарушителях, — догадалась Кларк. — Может, Спартак до сих пор борется с Трипом. А может, все они уже сорвались с поводка.

— То есть ты бы предпочел не высовываться, — пред­положил Лабин.

— Я всегда предпочитал действовать тонко. И даже ты, с твоими довольно примитивными социальными на­выками, когда дойдет до дела, будешь гораздо тоньше флотилии огнедышащих дирижаблей-убийц.

«Когда дело дойдет до войны — он это имеет в виду. Частная война психов — вход только по приглашению». Кларк задумалась, сколько вообще сторон на такой войне. И как можно вообще говорить о сторонах? Как заклю­чать союз с тем, кто при первой же возможности нанесет вам удар в спину, если тебе об этом известно? Возможно, сейчас каждый социопат сам за себя», — предположила она.

С другой стороны, это не Лабин последнее время ис­пытывал трудности с выбором стороны.

— У меня есть другие дела, — сказал Лабин.