— И что теперь?
— Я пока не знаю, — ответила она.
Аарон вывел на Бет, Бет на Хабиба, Хабиб на Ксандера, и все они привели к тому, что двадцать тысяч гектаров пустошей в Новой Англии предали огню. И это еще не все: судя по разговорам на закрытой частоте, дальше к югу, вопреки желанию Дежардена не высовываться, околачивались по меньшей мере трое оперативников.
Восемь дней. И Сеппуку полностью оправдывал шумиху вокруг себя. Распространялся он намного быстрее Бетагемота.
Ксандер вывел на Фонга, а тот решил обороняться. Лабин загнал его в устье старого штормового слива, точившего склизкую воду в реку Мерримак. Диаметром устье было добрых два метра — дыра в бетонном обрыве высотой в три раза больше. Из него языком высовывался желоб, ведущий к реке, треугольный, с приподнятыми краями. Добраться к отверстию слива можно было только по нему, скользкому от буро-зеленого илистого налета.
А еще в устье оказались зубы: решетка из металлических прутьев, вделанная в метре от входа. Она не дала Фонгу скрыться под землей и вынудила разыграть единственный козырь: старинный пистолет, стрелявший пулями неопределенного калибра. Лабину было чем ответить: ему выдали обездвиживающий микроволновый «Шуберт», способный нагреть тело до 60° по Цельсию, и скорострельный «Хеклер и Кох», сейчас заряженный ослабленными конотоксинами. К сожалению, с нынешней позиции Лабина преграда из земли и бетона экранировала микроволновый луч, а чтобы выстрелить из «Хеклер и Кох», пришлось бы выйти на открытый и скользкий скат желоба.
Казалось бы, неважно — в обычных обстоятельствах превосходство все равно несомненное, даже с поправкой на то, что за последние пять лет меткость у Лабина была уже не та. Даже с поправкой на то, что Фонг скрывался в тени, а Кену, стоило ему выглянуть из-за угла, солнце било прямо в глаза. Прицеливаться так, конечно, трудновато, но все же — Лабин был профессионалом.
По-настоящему сравняли шансы телохранители Фонга. Их обнаружились целые тысячи, и все они разом атаковали Кена.
Он почти не заметил их приближения: тучу мошкары, зависшей над уцелевшим на берегу клочком зелени. По прежнему опыту Лабин счел их совершенно безвредными. Походя отмахнулся, глядя только на бетонный барьер, разрезавший берег... а в следующий миг они атаковали: рой насекомых, похожих на москитов, но злобных как пираньи.
Они кусались, они отвлекали, они мешали сосредоточиться и не давали подкрадываться. Фонг, украдкой хлебавший воду из стока, увидел его и успел пальнуть, прежде чем нырнул обратно в укрытие. Он бы так и ушел, если бы Лабин, прорвавшись сквозь кордон насекомых к сливу, не загнал жертву в тоннель.
— Я хочу забрать тебя в больницу! — крикнул он. — Ты заразился...
— Пошел на хер, — выкрикнул в ответ Фонг.
Эскадрилья тяжелых пикировщиков нацелилась на открытую кисть Лабина, почти не нарушая строя: эти уроды преследовали его! Он с силой хлопнул себя по руке — и достал только самого себя. Пришлось развернуть и натянуть изолирующие перчатки, перекидывая «Шуберт» из руки в руку, а потом потянуться через плечо за капюшоном.
Только кармашек на спине оказался пустым. Капюшон, скорее всего, висел на каком-нибудь суку в оставшейся позади чаще.
А человек перед ним целых двое суток контактировал с Сеппуку. Лабин позволил себе негромко выругаться.
— Я не хочу тебе зла, — снова заорал он. Что было чистой правдой — пока. Желание убить хоть что-нибудь еще не пробилось сквозь самоконтроль. Налетели новые насекомые: он прихлопнул несколько на предплечье и потянулся к берегу — зачерпнуть воды и смыть, — но остановил себя. Трудно сказать наверняка, но, похоже, у раздавленных мошек было слишком много ног.
Смахнув их с руки, он вернулся к первоочередной задаче и самую малость повысил голос:
— Пойдешь со мной и не вздумай спорить!
«У насекомых... да, по шесть ног». Он отмахнулся от нового захода: на загривке уже горели точки укусов.
— Вопрос только в том, пойдешь ты сейчас или потом.
— Потом, урод! Я знаю, на чьей
— Тогда обсудим, доставить тебя в больницу или в крематорий? — пробурчал Лабин. Рой нацелился в лицо. Он жестоко хлопнул себя по лбу. На ладони остались три расплющенных трупика. У каждого — по восемь ног.
У кого там по восемь ног? У пауков? Пауки летают?
И охотятся стаями?
Он вытер ладонь о подвернувшийся под руку клочок зелени, устилавшей набережную. Стебли отдернулись от прикосновения. Он инстинктивно убрал руку. Какого?..
Модификанты, без вопросов. Или случайный гибрид. По листве шли волны перистальтики.
