Бетагемот

— Спускные ворота — самая очевидная защита. Чем ломиться в них, разумнее обойти.

— Нам не выйти, порвут!

— Я не для того так далеко летел, чтобы стая собак остановила меня в восьмидесяти метрах от финишной ленточки.

— Кен, ты же слепой!

— Они об этом не знают. — Он показал Кларк пи­столет. — А вот это им знакомо. Главное — произвести впечатление.

Она уставилась в его разъеденные глаза, на сочащееся сукровицей лицо.

— Как же ты будешь целиться?

— Так же, как приземлялся. Дашь наводку. — Наша­рив рюкзак, Лабин достал из него «Хеклер и Кох». — Этот возьми себе.

Она взяла, не понимая, что делает.

— Отгоним собак на то время, что нужно для прохода сквозь стену. В остальном план прежний.

Кларк с пересохшим ртом следила, как кружат у ма­шины псы.

— А если они бронированные? Если у них электрон­ная защита?

— Импульс на них не подействовал, значит, никакой электроники. Обычные модификанты, не больше.

Застегнув молнию рюкзака, Лабин забросил его за спину, подтянул лямки на плечах и на поясе.

— А пистолеты у нас выдержат импульс? А... — Тре­вожная мысль вдруг пробилась на поверхность из глуби­ны сознания: закашлявшаяся механика у нее в груди. — А наши имплантаты?

— Миоэлектрика. Электромагнитный импульс им не слишком опасен. Твой «Хеклер-Кох» как настроен?

Она проверила:

— Конотоксины. Кен, я никогда еще не стреляла из пистолета. Не сумею прицелиться...

— Сумеешь. Всяко лучше, чем я. — Лабин пробрался между сиденьями в заднюю часть кабины. — Ты легко пройдешь, сильно подозреваю, что они настроены на меня.

— Но...

— Перчатки, — напомнил он, припечатывая свои к запястьям гидрокостюма под широкими рукавами верх­ней одежды.

Кларк натянула перчатки на дрожащие руки.

— Кен, нельзя же просто...

Он приостановился, нацелившись на нее невидящи­ми глазами.

— Знаешь, с манией самоубийства ты мне больше нравилась. Раньше ты хоть не боялась, а сейчас слушать тошно.

Она заморгала:

— Что?

— Лени, у меня кончается терпение. Пяти лет мук совести и жалости к себе хватило бы кому угодно. Мо­жет, я в тебе ошибся? Может, ты все это время просто прикидывалась? Ты хочешь спасти мир или нет?

— Я...

— Это — единственный способ.

«А разве есть что-то такое, чего ты не сделаешь ради возможности вернуть все назад?» Тогда ответ казался оче­видным. Он и сейчас был очевиден. Знакомая ледяная решимость обожгла Лени изнутри. Лицо горело.

Лабин кивнул, закрыл глаза. Сев на пол, уперся спи­ной в переборку за креслом Кларк.

— Затычки в нос.

Они смастерили их по пути: маленькие тампоны из полупроницаемой пленки. Кларк забила по одной в каж­дую ноздрю.

— Я пробью дыру в корпусе, — объяснял Лабин, де­лая то же самое. — Это отгонит собак и даст нам время выйти. Как только окажемся снаружи, направь меня на главный вход. Чтобы он был на двенадцать часов. Направ­ление на цели указывай считая от него, а не от направ­ления, в котором я смотрю в данный момент. Поняла?

Она по забывчивости кивнула и тут же поправилась:

— Да.

— Они бросятся, как только мы выйдем из укры­тия. Предупреди и будь готова по команде закрыть глаза. Я применю вспышку — она их обездвижит секунд на де­сять, если не больше. Постарайся подстрелить, сколько сможешь, и не останавливайся.

— Поняла. Что-то еще?

— Сбрось перчатки, как только мы выберемся из огня. При виде гидрокостюма Дежарден, возможно, задумается.

Терпеливые убийцы расхаживали прямо за колпаком: казалось, заглядывали в глаза. Улыбались, показывая клы­ки длиной с большой палец.

«Обычные модификанты», — повторила Лени про себя, пьянея от ужаса. И уперлась спиной к колпаку, прикрыв лицо руками.