Для проверки Кларк снова оборачивается к панели и переходит к следующей камере наблюдения. Кабель виляет среди смутной геометрии теней и теряется вдали.
Уолш дергает ее за плечо, обнимает сзади.
— На выбор леди. Временное предложение, срок скоро истекает...
Следующая камера.
— Ну же, Лен!
«Атлантида». Кучка рифтеров собралась у стыка двух секций, подальше от предусмотренных наблюдательных пунктов. Кажется, проводят некие измерения. Некоторые нагружены чем-то странным.
Уолш замолкает. Ком в горле у Кларк выбрасывает метастазы.
Она оборачивается. Кевин Уолш пятится от нее, на лице смесь вины и непокорности.
— Ты бы дала ей попробовать, Лен, — говорит он. — Ну, посмотрела бы на это более объективно...
Она отвечает холодным взглядом.
— Поганец.
— Да ладно! — вспыхивает он. — Как будто я для тебя когда-то что-то значил!
Она подхватывает разбросанные куски подводной кожи. Те скользят по телу как живые, сливаются друг с другом, запечатывают ее внутри — благословенная жидкая броня, надежная граница между «нами» и «ими».
«Только никаких „нас" нет, — понимает она. — Никогда и не было».
Она всерьез злится на себя за то, что забыла об этом, что совсем не предвидела такого поворота, хотя и доступ к мозгам любовничка у нее имелся, и месиво из вины, боли и дурацкого мазохизма так и рвалось оттуда, и все же она не вычислила неизбежного предательства. Конечно, она ощущала его озлобленность и обиду, но в этом не было ничего нового. Собственно, откровенное предательство ничего не меняло в их отношениях — нечего было и замечать.
Она спускается в шлюз, не оглядываясь на него. Кевин Уолш — еще один мерзкий мальчишка. Хорошо, что она не успела к нему привязаться.
Слова гудят среди теней огромного строения: числа, степени, показатели сдвигового напряжения. У пары рифтеров с собой планшетки, другие палят очередями высокочастотных звуков — через акустические поисковики. Один выводит большой черный крест на уязвимом месте стены.
Как там выразился Кен? «Ради скрытности, а не эффективности». Очевидно, этой ошибки они решили не повторять.
Конечно, ее ожидают. Уолш их не предупреждал — по крайней мере, по открытым каналам связи, — но к «тонко настроенным» невозможно подкрасться незаметно.
Кларк озирает всю компанию. Нолан тремя метрами выше смотрит на нее сверху вниз. Крамер, Чун и Гомес свободно рассыпались вокруг. Кризи с Йегером — слишком далеко для визуальной идентификации, но рисунок сознаний воспринимается достаточно отчетливо, — устроились на корпусе подальше.
Вибрации Нолан заглушают все прочие: на месте прежней злобы теперь торжество. А вот гнев — чувство, что счеты еще не сведены — остался прежним.
— Не вините Кева, — жужжит им Кларк. — Он старался как мог.
У нее мелькает мысль, далеко ли зашла Нолан в стремлении закрепить его верность.
Нолан демонстративно кивает:
— Кев — хороший мальчик. Для группы готов на все.
В машинную речь просачивается подчеркнутое «на все» — впрочем, Кларк уже уловила это в живом мозгу.
«Значит, вот как далеко...»
Она заставляет себя забраться глубже, выискивая вину и двоемыслие, но это, разумеется, бесполезно. Если Нолан когда и таила подобные секреты, теперь все позади. Сейчас она выставляет свои намерения напоказ, как орден.
— Так что же тут происходит? — спрашивает Кларк.
— Всего лишь готовимся к худшему, — отвечает Нолан.
— Угу. — Кларк кивает на крест на обшивке. — Готовитесь или провоцируете?
Все молчат.
— Вы же знаете, что генератор под нашим контролем. Мы можем отрезать их в любой момент. Взрыв корпуса — явный перебор.
— О, мы не станем применять излишнюю силу. — Это Крамер отзывается откуда-то слева. — Тем более что они всегда действовали так мягко.
— Просто сочли, что разумнее иметь запасные варианты, — жужжит Чен, виновато, но твердо. — На случай, если план А почему-то сорвется.
— Например?..
— Например, если чьи-то ручки выдернут хрен из кусачего ротика, — говорит Гомес.
