– Они выглядят точь-в-точь, как мы, – не сдавалась Кира. – И если бы я своими глазами не видела, что двое из них выжили во взрыве, никогда бы не заподозрила, что они не люди. Учитывая, как мы с ними похожи и какая неразбериха творилась, когда мы только-только обосновались на острове, нужно быть полными идиотами, чтобы не проверить эту версию.
– Партиалы не стареют, – заметил Мкеле. – Ни один из них не смог бы одиннадцать лет жить бок о бок с людьми, не вызвав подозрений.
– Подросток – да, – ответила Кира, – а взрослый? Вот как вы?
– Я уверяю вас, что все под контролем, – проговорил Мкеле таким угрожающим тоном, какого Кира прежде не слышала. – И не надо меня учить, как выполнять мою работу: из-за вас она стала в тысячу раз сложнее.
Кира замолчала и уставилась на Мкеле, размышляя, как быть. В чем-то он был прав, вылазка была глупой и опасной затеей. Но и Кира была права, партиал необходим для исследований. И теперь, когда один у них в руках, она не позволит так просто его уничтожить. Удастся ли переубедить Мкеле? Получится ли раздобыть что-то, кроме анализа крови, прежде чем они избавятся от пленника?
– Мистер Мкеле!
Мкеле и Кира обернулись и увидели подбегавшего солдата.
– Мистер Мкеле, мы получили шифрованный звонок из Сената.
Мкеле пристально уставился на гонца, потом перевел взгляд на Киру:
– Стойте здесь, никуда не уходите.
Мкеле отошел за солдатом к рации, и Кира видела, как он разговаривает с кем-то, хотя слов не было слышно. Наконец Мкеле протянул рацию подчиненному и поспешно вернулся к Кире.
– Сенат откуда-то узнал о ваших подвигах, – угрюмо сообщил он. – И хочет видеть партиала.
Кира еле заметно улыбнулась.
– Изольда помогла, – прошептала она.
– Не радуйтесь раньше времени, – отрезал Мкеле. – На слушании в Сенате и вас, и пленника допросят для вынесения приговора. Ручаюсь, вам это точно не понравится.
Кира встревоженно подняла глаза. Солдаты схватились за оружие; Джейден, Юн и Хару с опаской смотрели на них. Мкеле стремительно обернулся, чтобы выяснить причину тревоги, вздрогнул и отступил на шаг.
Партиал пошевелился.
Он с тихим стоном наклонился набок. Мкеле не двинулся с места. На партиала надели четыре пары наручников, причем двумя пристегнули к железобетонному отбойнику, и все равно вокруг пленника оставалось пустое пространство: ближе никто подходить не решался. Кира даже с такого расстояния могла определить, что партиал еще не пришел в себя, не может встать на ноги. И все равно он излучал опасность. Девушка потянулась за винтовкой, вспомнила, что оружие отобрали, и тихонько выругалась.
Партиал подтянул колени к груди, потом подался вперед, насколько позволяли цепи наручников. Почувствовав, что дальше двинуться невозможно, пленник напрягся, и Кира заметила, как он мотнул головой, борясь с действием лекарства.
Мкеле прошептал:
– Давно вы сделали ему укол?
– Несколько часов назад.
– Сколько?
– Двести миллиграмм.
Мкеле уставился на нее.
– Вы что, хотите его убить? Он перестанет дышать.
– Это же не чистый морфий, – пояснила Кира. – Это налокс: в него входит морфий и наночастицы налоксона. Если наступает кислородное голодание, синтезируется больше налоксона, чтобы легкие работали.
Мкеле кивнул.
– Тогда дайте ему еще. Он явно выдержит, – Мкеле обернулся к подчиненным: – Оружие на изготовку, и отгоните посторонних, это же не публичная казнь.
– О казни не может быть и речи, – вклинилась Кира. – Сенат приказал доставить пленника в город.
На лице Мкеле не дрогнул ни мускул:
– Если его не убьют при попытке к бегству.
– Вы не имеете права, – возмутилась Кира, оглядев вооруженных солдат. Те только ждали повода, чтобы открыть огонь: пальцы на спусковых крючках нервно подрагивали.
Кира подумала о ребенке Мэдисон, вспомнила ее испуганное лицо.
