дальше, и я не останавливался. Опять сделал шаг навстречу чудищу и в последний момент, когда его нога должна была пинком отправить меня в мир мёртвых, пригнулся и перекатился вперёд, проскочив как раз под ступнёй. На мгновение тролль потерял меня из виду и заворочал из стороны в сторону головой. А затем в ярости заревел, и эта заминка дала мне возможность провести новую атаку.
Рывок! Я встал на грунт. Прыжок! И с полуразворота, так и не добравшись до хрящей и основных кровеносных сосудов, мой клинок прочертил на почти лишённой растительности шее тролля с её тыльной стороны красную полосу. И быстрый своевременный отскок.
– Ах-р-гг-хх! – горло чудище издало невыносимо громкий крик, и у меня мелькнула мысль, что сейчас можно попробовать отступить. Но, увидев, как быстро тролль развернулся в сторону опасности, эта идея была откинута прочь, и вновь началась игра в кошки-мышки.
Монстр атаковал и хотел меня сцапать, а я бегал по лощине и пытался достать его клинком. Так прошла минута, и наконец ко мне пришла помощь. Сверху спустились пять серых поджарых волков, которые набросились на тролля со всех сторон. Они кусали его, рвали и отскакивали назад, обычная тактика волчьей стаи. И в это время я смог отойти в сторону и немного отдышаться.
«Вроде бы всё? – спросил я себя, и тут же ответил: – Да. Сейчас подойдут стрелки, Миан и остальные оборотни, и мохнатое чудище, которое едва меня не ухлопало, успокоят. Навечно».
Я расслабился, самую малость, и это было моей ошибкой. Грозный противник, которого я недооценил, всё ещё был на ногах и сохранял силу. Не обращая внимания на киртагов, он разглядел среди кустов мой силуэт и, словно скоростной экспресс, помчался на меня. Оборотни кинулись на монстра, вцепились в его шею, уцелевшую руку и ноги. Однако тролль мчался только вперёд и не обращал на них внимания.
Я его, конечно, заметил и постарался уклониться от встречи с огромной тушей. Но слабая нога зацепилась за корень, который спрятался в траве. И, неловко взмахнув руками и выронив клинок, я полетел вниз лицом наземь. Удар! Нос втыкается в щебень. Я слышу треск хрящей, и горячая липкая жидкость, кровь, заливает мне лицо и рот.
«Что за хрень?! Что такое не везёт и как с ним бороться?!» – мысленно воскликнул я, и моя ладонь автоматически нащупала клинок и сомкнулась на рукояти. И в этот миг набравший скорость тролль, сминая кустарник, пронёсся мимо. Впрочем, он тут же остановился. Встряхнулся. Сбросил с себя трёх из пяти киртагов и в который уже раз за минувшие несколько минут бросился на меня.
Подъём! Мои ноги на ширине плеч, и клинок заученно занял позицию на уровне груди остриём к противнику. Позади какие-то коряги, а впереди – чудище. Шансов избежать схватки не было, и я решился на последнюю, продиктованную отчаянием и собственной телесной слабостью атаку. Но куда бить практически неуязвимого тролля? Разумеется, в пах, горло, в отсечённое заклятием предплечье, которое практически сразу покрылось бурой коркой, или в глаза. Поскольку детородный орган чудища был прикрыт плотным комком свалявшейся грязной шерсти, а удар в предплечье или горло не давал мгновенной смерти противника, то оставались только глаза. Решение было принято, и я стал действовать.
По моим губам и подбородку лилась кровь. В голове шумело. Ноги дрожали. Однако выхода не было, и я, мобилизовав все свои резервы, с боевым кличем северян «Хей-я-а!» прыгнул вперёд.
Тело меня не подвело. Я приземлился туда, куда хотел, на крупную корягу между мной и противником, которая спружинила и стала клониться вниз. Но это не важно. Главное, что на краткий миг я оказался на уровне вражеской морды и без колебаний вонзил чёрное острие клинка в налитый кровью глаз.
С хрустом, разрывая глазное яблоко, меч вошёл в голову тролля. Мои руки напряглись. И, помогая лезвию пробиться в мозг чудища, затянутая в тонкую кожаную перчатку левая ладонь, опустившись на клинок, помогла правой, которая давила на рукоять. Толчок! Толчок! Ещё один! Сталь прорвала внутренние преграды и перегородки и добралась до мозга монстра. Неожиданно меч пошёл легко и потом снова упёрся во что-то твёрдое. Одновременно с этим коряга, на которой я стоял, треснула, и меня вновь встретила земля.
«Победа! Очередной противник уничтожен!» – обрадовался я, глядя на торчащий из вражеской глазницы клинок.
Однако моё ликование продлилось недолго, секунду, может, две, поскольку туша тролля упала, и не куда-то в сторону или назад, а по ходу движения, и вмяла меня в камень. От невыносимой резкой боли, которая прокатилась по всем нервным окончаниям, моё тело содрогнулось в конвульсиях, а затем, что было для меня особенно страшно, онемело. Я не чувствовал рук и ног, а глаза заволокла мутная пелена. Вонь убитого мной монстра была повсюду, забивала все запахи, а шерсть, жёсткая и острая, будто бритвенные лезвия, колола и резала мою кожу. И от всего этого я потерял сознание и погрузился во тьму, где не было ничего – ни забот, ни боли, ни тревог, ни мыслей о будущем или прошлом…
Сколько я провалялся в беспамятстве, неизвестно. Внутренний счётчик времени не работал. Но, видимо, долго, ибо, очнувшись, я обнаружил, что лежу на жёстком топчане под брезентовым пологом, за которым слышны голоса людей и всхрапывание лошадей. И кроме того, рядом со мной, поджав под себя ноги, сидела Отири, которая должна была находиться минимум в тридцати километрах от места стычки моего отряда с троллем.
– Где я? – с трудом просипел я пересохшим горлом первый вопрос.
– В лощине, где ты тролля убил, – ответила ламия, потом взяла литровую баклажку рядом с ложем и приложила горлышко к моим губам.
Во фляжке оказалось вино с добавлением каких-то трав. Я послушно сделал несколько глотков и, почувствовав прилив сил, продолжил выяснение текущей обстановки:
– Сколько я был без памяти?
