головной боли и расфокусировки зрения ей сейчас не хватало! Нет, не сейчас. Соберись, девочка. Твоей ученице нужна помощь!
«Когда я сорву восхитительный цветок невиности с этого очаровательного создания, возможно, вы захотите выкупить у меня жизнь вашей дочери. О сумме и месте я вам сообщу дополнительно…»
– Мы бросились в колледж, но там сказали, что она не пришла на очередной урок, – промолвила леди Бринкер. – Эх… если бы я только позволила ей брать в школу револьвер!
– Моя ученица и без револьвера должна быть кое на что способна! – пробормотала себе под нос госпожа полковник. – Интересно, почему печатными буквами? Он боится, что его почерк будет узнан? Слово «невинность» через одно «н», тоже интересно…
– Госпожа Хелена… – умоляюще выдохнула леди Бринкер.
– Эвелин, ваш револьвер с вами? – откликнулась полковник Кольт.
– Да. А что?
– Заряжен?
– Да.
– Прекрасно! Я беру вас на охоту за этим собирателем цветов! И если промахнетесь хоть раз, на мое следующее занятие можете не приходить!
– Промахнусь? Никогда! – яростно выдохнула леди Эвелин.
– Но, госпожа Кольт… – попытался вмешаться сэр Бринкер.
– Будете прикрывать нас с тыла! – отрубила полковник. – Господин суперинтендант, выделите нам полицейскую группу!
«Стоит только чем-то вывести ее из себя, и фронтир из нее так и лезет», – подумал сэр Майкл Морган, когда за полковником Кольт и ее спутниками закрылась дверь.
– Черт, не успела я девчонку всему обучить! – бормотала полковник Кольт, стремительным шагом пересекая внутренний двор женского колледжа.
«Ее Королевского Величества приготовительная школа олбарийского университета. Колледж святой Джейн», – значилось над широким входом. Именно отсюда исчезла девочка.
Все имеющиеся в наличии преподаватели были немедленно опрошены шустрыми констеблями. Скорости им добавлял тот факт, что они трудятся под управлением самой Леди-Полковник. Это вам не лейтенант какой. Вон пара лейтенантов у нее под началом бегает!
Полковника Кольт знала вся лоумпианская полиция. Знали, что лени и промедления она не потерпит. А уж когда стало известно, что похищенная – ученица госпожи полковника, констебли забегали еще быстрее!
– Исчез преподаватель литературы Генри Аткинс! – наконец сообщил один из констеблей.
– Ага! Теперь мы знаем имя этого мерзавца! – воскликнул молоденький лейтенант.
– Я и раньше знала его имя. Хороший поэт. Ищите его, он может оказаться свидетелем, – спокойно кивнула полковник Кольт.
– Свидетелем? Не похитителем? – удивился лейтенант.
– Это не значит, что его не нужно искать, лейтенант!
– Но, госпожа полковник, почему вы так уверены, что это не он? – вопросил сэр Дональд Бринкер.
– Потому что я читала его стихи. И более чем уверена, что он предпочел бы отрубить себе руку по самое плечо, нежели написать что-то вроде «сорву восхитительный цветок невинности». Кроме того, в записке грамматическая ошибка. И почерк…
– Почерк? Она же написана печатными…
– Я помню. Почерк остается почерком, каким бы шрифтом вы ни пользовались. Наш эксперт по графологии говорит, что почерк – это и есть личность. Культурный человек или гном, часто пользующийся пером, даже если постарается, никогда не сможет так написать.
– То есть, вы хотите сказать, что записку писал человек низкого звания?
– Ни в коем разе. В этом случае в почерке, словно в зеркале, отразился бы род его занятий. Нет. Письмо написано богатым, не слишком образованным самодуром, имеющим наглость и глупость похищать моих учениц!
– Здравствуйте, госпожа полковник! Здравствуйте, сэр Дональд и леди Эвелин! – к ним быстро шла одна из учениц колледжа. – Выходит так, что я последней видела Мелоди.
– Здравствуй, Мелани, – откликнулась леди Эвелин. – Где, когда?
– Мы гуляли во дворе после занятий, она зачем-то отошла в сторону, и тут к ней подошел какой-то пожилой господин… и она ушла с ним!
– Как он выглядел? – спросила госпожа полковник.
– Ну… высокий такой… старый очень… ему точно за пятьдесят. Бакенбарды у него такие… и усы… солидный весь такой. Я подумала, он какой-то ее родственник! А еще пенсне он носит. И трость у него такая… красивая… с львиной головой… в цилиндре.
– Трость в цилиндре? – слегка ошеломленно поинтересовалась леди Эвелин.
– Нет. Старик, – ответила девочка. – Старик в цилиндре. И трость у него. С львиной головой.
