– Там что-то есть, – сказал Конвей. – Убей меня бог, там что-то на рельсах. Неужели поезд? Какого черта тут поезд? Кто-нибудь из вас слышал, чтобы местная железная дорога работала в последнее время?
– Движение закрыто уже два года, – Дежон тоже присел, так, чтобы корпус, рубки и медленно вращающиеся винты не закрывали обзора. – Но что еще, по-вашему, может стоять на рельсах?
– «Бродяжка Салли», – прозвучало у него за спиной.
Голос быль хриплым и словно неживым, сделанным из мертвого дерева.
Ян Ретиф сидел все так же неподвижно, глядя перед собой. И голос мог, подумал Дежон, принадлежать и буру и его ружью. Наполненный по самую завязку злобой голос.
«Бродяжка Салли», повторил мысленно Дежон. Черт, кому могло взбрести в голову отправить бронепоезд в самое сердце буша? И зачем? Прорваться в Трансвааль? Или кто-то из генералов просто решил избавиться от бронепоезда и его экипажа? Сколько там было человек? Ведь каждому понятно, что смысла в этом нет никакого. Два года, два чертовых года прошло с тех пор, как в последний раз пришла телеграмма из Йоханнесбурга и того, что еще недавно было Южно-Африканской республикой.
Корабль прекратил опускаться, когда от технических площадок до земли осталось футов сто, не больше. На этот раз лейтенант не сводил взгляда с рубки, подал команду «Стоп!» напряженным голосом, и «Борей» замер сразу, не покачнувшись, обе установки, носовая и кормовая, выключились синхронно.
– И что мы делаем дальше? – ни к кому персонально не обращаясь, спросил Конвей. – Ведь понятно же, что не просто так мы тут опустились. Так ведь?
– И расчеты не просто так заняли свои места у пушек, – Дежон крутанул трость между пальцев. – Похоже, кто-то будет осматривать бронепоезд… Тогда у меня вопрос…
– А почему не мы? – закончил фразу за него Егоров. – И это правильный вопрос. Мы здесь по приглашению Адмиралтейства, нам гарантирован полный доступ к информации. Ни каких тайн, джентльмены, никаких тайн! Так, кажется, высказался Лорд-Адмирал?
Мимо журналистов пробежали трое матросов, перепрыгнули через поручни на площадку с пулеметом, быстро расчехлили оружие. Звякнули друг о друга патроны в матерчатой ленте. Наводчик сел на металлический стульчик, несколько раз повернул пулемет из стороны в сторону, словно проверяя установку на прочность.
Два «гатлинга» на открытом техническом мостике также пришли в движение, как бы вынюхивая потенциальную цель.
Ян Ретиф молча встал со своего стульчика и ушел с площадки, держа «Гнев Господень» под мышкой.
– Да разрази меня гром! – воскликнул Конвей и двинулся следом.
Француз и русский пошли за ним. И прибыли как раз вовремя, чтобы услышать решительное «Нет, нет и нет!» капитана Найтмена.
– И слушать не желаю, – сказал капитан. Егоров решил, что это относится к ним всем, но потом понял, что отказ получила несравненная Алиса.
– Но позвольте, капитан! – повысила голос девушка. – Вы обязаны предоставить мне возможность получить всю – я подчеркиваю – всю возможную информацию. Это было мне обещано…
– Вообще-то, это было обещано всем нам, – сказал Конвей, впервые согласившись с англичанкой. – Нам было обещано…
Капитан второго ранга Флота Ее Величества молча посмотрел в глаза американца, потом медленно перевел взгляд по очереди на всех журналистов, включая мисс Стенли. Он умел держать себя в руках, только желваки перекатывались под его ухоженными бакенбардами.
– Лифт «Борея» может поднять пять человек одновременно, – сказал, наконец, капитан. – Я собирался отправить группу морпехов для разведки и осмотра с тем, чтобы в случае необходимости эвакуировать всех их одной ходкой лифта. Если я соглашусь с вашим требованием…
– И мнением Лорда-Адмирала, – вставил Конвей поспешно. – И его обещанием.
– Мне придется лифт опускать и поднимать дважды. Так? Первым рейсом, естественно, спасем вас, а вторым – тех, кто к тому моменту уцелеет?
– Я готов ехать вторым рейсом. Дайте мне винтовку, и я… – потребовал француз.
– А у меня «маузер» с собой, в каюте лежит, – сообщил Конвей. – У меня и патроны свои. Все так удачно совпало, не находите?
Капитан сдержался. Кажется, он медленно и бесшумно выдохнул воздух, матросы и лейтенант, находившиеся в рубке, делали вид, что на самом деле их там нет, а если есть, то они не видят и не слышат того, как их капитан вынужден менять свое решение.
– Хорошо, – сказал капитан второго ранга. – Насколько я понимаю, вы все собираетесь принять участие в экспедиции?
– Да, естественно, – кивнул Конвей.
– С вашего разрешения, – улыбнулся Дежон.
– Попробовали бы вы меня не пустить! – заявила Алиса Стенли.
Егоров молча кивнул, пригладив пальцем свои пшеничного цвета усы.
– Присоединяюсь, – донеслось от двери.
Все удивленно оглянулись – это был японец; некоторые из присутствующих слышали его голос впервые за двое суток путешествия.
