Аврора опустила «плаксу».
– Как мы, кстати, на Остров этот перебираться будем без лодки? Хотя у меня есть один старый, проверенный способ. Мы согнем две сосны, между ними натянем веревку в виде петли, а ты как раз в эту петлю залезешь… Ну, и выстрелим, так сказать, а ля натюрель…
– Урежь изобретательность, – посоветовала мне Аврора. – К тому же Остров только называется островом, на самом деле никакой он не остров, просто там ручей…
– Ну, тогда все еще проще, мы перепрыгнем через ручей с помощью шеста…
Вдруг лицо у нее поменялось.
Я сидел спиной к лесу. Не, я, конечно, знаток таких уловок – все эти взгляды через ухо, внезапные побледнения и прочий прах из замшелых арсеналов боевой психологии, меня на это не подсечешь! Обычно. Но у Авроры почти получилось. Лицо у нее стало такое испуганное-испуганное, будто она кочергу с ногами увидела. И я не удержался, оглянулся.
Не знаю, может, мне это и показалось. Движение. Там, среди деревьев что-то сместилось…
– Так… – протянул я.
– Ты заметил?!
– Заметил. Но что это такое, сказать не могу. Или показалось…
– Сразу двум не кажется, – возразила Аврора.
– Кажется. И двум, и трем, и тридцати трем. Массовые галлюцинации – обычное явление. Впрочем, я думаю, что это просто синдром леса.
– Что?
– Синдром леса. Когда человек попадает в лес, ему первое время кажется, что за ним следят. Что кто-то движется на периферии зрения. К тому же мы находимся в стрессовой ситуации – ожидаем нападения мобильников. Так что не бери в голову, считай доберман-пинчеров. И вообще, проблемы стоит разрешать по мере их поступления – это главная пиратская заповедь.
– Слушай, Аут, а если Деревянский… – она замолчала. – Ну, это…
– Если он подцепил МоБ? – уточнил я.
– Ну да…
– Нам же проще. Все его картины нам просто так достанутся. Деревянский скачет по окрестностям с выпученными глазами, а шедевры дожидаются нас. Придем и возьмем.
– Но тогда это не пиратство получается, а мародерство, – Аврора поморщилась. – Это…
– Во-первых, не мародерство, а спасение культурных ценностей. А во-вторых, поживем – увидим. Может, этот Деревянский и не заразился, может, он чеснок ел.
– Чеснок разве от МоБа помогает?
– Чеснок от всего помогает. Вообще, все пираты каждый день съедали по…
Аврора застучала зубами. Замерзла, бедняжка, попросила:
– Давай посушимся, а?
Я тоже, кстати, чувствовал некоторый холод. Хотя солнце и светило, водичка все-таки была не тепленькой, и ветерок к тому же. Я собрал сушняка, поджигать вот только было нечем. Можно, правда, высечь искру из «плаксы»…
– Давай из машинки батарею достанем, – предложил я. – Чирканем…
– Не, батарея может разрядиться.
– Тогда есть другой способ, – я выжимал рубашку. – Очень действенный…
– Какой? – Аврора выжиматься не спешила, стеснялась.
– Вон видишь кипарис? – Я указал пальцем. – Или секвойю? Короче, древесину с шишками? Вот если разбежаться и как следует лысой башкой долбануться, то искры вылетят. И тут самое главное – успеть подсунуть трут…
Аврора плюнула. Сняла с шеи навигатор, уставила в зенит, сверилась с бегом светил.
– Вдоль берега идем, – сказала она. – Обсохнем по пути. Шесть километров в час. Быстрым шагом. И скоро будем в Монмартре.
– А может, все-таки лбом в секвойю?
Но Аврора, покачиваясь, прошла мимо и скрылась в чаще. Я немного постоял и двинул за ней. В эту самую дремучесть.
Насчет шести километров в час она сильно преувеличила. Лес был не очень проходимым, настоящим буреломом, пробираться сквозь него оказалось непросто. Папоротники, лишайники, мхи, множество невысоких, но чрезвычайно жестких елочек, вовсе незнакомые растения. Я благоразумно продвигался вторым, оставив Авроре почетную обязанность работать ледоколом. Получалось у нее плохо. Продавливаться через зелень было трудно, без электрокосы, без обычного мачете, Аврора выставляла вперед плечо и рассекала пространство им. Я едва успевал вставиться в освобожденную пустоту, за мной же зелень мгновенно сходилась в стену.
