Найдя распорядителя и оставив его разбираться с вином, жрица смущенно улыбнулась и исчезла в толпе, слегка прихрамывая на еще не до конца зажившую ногу.
– Я, это, тоже погулять схожу.
Все в Аквусе, от поднятых жалобных глаз до кончиков пальцев, на которые он привстал от нетерпения, выражало покорность, смирение и мольбу. В руках художника Корпс заметил скомканный лист бумаги. На лице мошенника засияла довольная улыбка.
– Автографы собирать?
– Ага, – коротко кивнул Гераклид.
Юлиус махнул рукой, и Аквус едва ли не вприпрыжку помчался в гущу богов. По пути он их расталкивал и путанно извинялся, но вся его фигура была пронизана странной для подобного телосложения легкостью.
– Чувствую себя отцом семейства, отпустившим детей на прогулку, – пробормотал Корпс.
– Вот уж про тебя никогда бы не подумал, мальчик – отозвался кто-то неподалеку.
Мошенник обернулся и обмер. Двуликий Янус собственной персоной. Улыбался то одной физиономией, то другой. Наверное, дразнился из-за того, как все получилось в прошлый раз.
– Увидел знакомую краску, решил посмотреть, кто тут, – сказал Янус. – Должен признать, себя ты замаскировал лучше, чем поросенка.
– У поросенка были крылья, – пожал плечами мошенник. Глупо было отрицать, что он не настоящий сатир..
– Я говорю про того поросенка, который сейчас только что умчался вдаль. Согласись, мальчик, никак иначе его назвать нельзя.
Это «мальчик» на удивление не раздражало. Как-то само собой в голове Корпса сложилось, что Янус, которому было несколько тысяч лет, вполне себе мог это позволить. Возможно, он и некоторых богов и героев так называл. С него станется.
– Можно, – тем не менее вступился за друга Юлиус. Право обращаться с Гераклидом так, как он того заслуживает, распространялось только на «своих».
– Ну да ладно, мне все равно.
– Врет, – прокомментировала вторая «личина» Януса. – Не все равно, а наплевать. Но это не важно. Гермеса давно видел?
Мошенник оторопел. Янус своей молодой ипостасью подмигивал ему заговорщицки и глазами показывал что-то вроде: «Мы с тобой взрослые люди, зачем ходить вокруг да около. Ты все прекрасно понимаешь, я все прекрасно понимаю, так неужели мы не сможем договориться?»
– Видел, – уклончиво ответил Юлиус. – Бывало такое.
– Если увидишь еще раз, напомни, что он мне должен.
– Ладно, только не знаю, когда…
– …Ох, да хватит изображать Актеона, замеченого Артемидой, – Янус зевнул и переменил личину. – Я начало и конец – я все знаю. И почему вы здесь – тоже. Не знаю, как вы собираетесь это сделать, но это и ни к чему мне. Я – лицо заинтересованное. Даже два лица. В общем, как увидишь – передай, чтобы и про меня не забыл. Есть одна придумка насчет дверей. Он помнит.
– Какая придумка, – заинтересовался Юлиус.
– Вот, так бы сразу. Хорошая. Самораздвигающиеся двери. Для удобства, – Янус подмигнул мошеннику, а затем зевнул. – Пойду я, мальчик. Скучно здесь.
– Скучно?! – изумился Корпс. – Да разве может быть скучно на пире богов?
– Еще как. Особенно, если они тут постоянно. Здесь и богов-то нет нормальных обычно. Так, полубожки и прочие мифические сущности развлекаются. Те, кто силой наделен, они больше любят внизу время проводить. Говорят, так интересней, – Янус пожал плечами. – Это сейчас еще все пристойно, а вот стемнеет – такая попойка начнется. Хотя сегодня все стараются выглядеть трезвыми. Не иначе кто-то из высших собирается пожаловать.
– Гефест, – пробормотал Корпс.
– Может, и Гефест. А, точно, свита уже здесь. И Посейдон, кажется. И кто-то там еще. Много их сегодня собралось. Впрочем, все равно скучно.
Янус кивнул Юлиусу и отошел в сторону, а мошенник принялся высматривать «небожителей». Одновременно с тем Корпс размышлял, стоит ли доверять словам Януса. Нет, не про Гермеса – здесь, скорее всего, действительно правда. Но вот по поводу «нескончаемой пирушки» мошенника терзали сомнения.
Он слышал, конечно, про общество богатых и ленивых людей, которые жизнь свою проводили в праздных удовольствиях, но что подобное свершается на Олимпе – это было уму непостижимо.
«Им просто скучно, – подумал Корпс. – Вот и развлекаются, кто как может. Одни делают вид, что они люди и никаких „божественных способностей“ у них нет, а другие творят, опять же, среди людей. Электричество Зевса, раздвижные двери Януса – все это из одной торбы. Те, кто считают себя богами, тратят время в праздной неге. А настоящие боги продолжают творить».
И все происходящее тут же предстало перед мошенником в совершенно ином свете. Да, Олимп выглядел, как прекрасный мир родом из детства. Но в этот мир будто приехала дрянная ярмарка. Балаган. Горы мусора из разбитых бочек и огрызков. На луг выгнали пастись коз, которые только и делают,
