Ласково улыбаясь, как маленькому ребенку, мошенник взял из рук Гераклида узел и завязал по новой. Дернул несколько раз и удовлетворенно кивнул, отметив попутно, что посланец богов слегка засмущался. Все же эта удивительная «тактика ласки и доброты» давала ощутимые результаты.
– Лезь первым, дружок – скомандовал Юлиус.
– Но почему? – скульптор с опаской выглянул в окно. – Там ведь высоко. Это же третий этаж! Почему именно я должен первым бросаться навстречу опасностям?
– Потому что я буду прикрывать наше отступление. Хотя, ты прав. Пожалуй, эту героическую миссию лучше доверить тебе, дружок. Тебя послали боги, а значит, они наверняка постараются помочь, если в этом возникнет необходимость.
Юлиус двинулся к окну, но тут же оказался отброшен огромным телом Гераклида. Тот, схватившись за связанные простыни, полез вниз. Выглянув наружу, мошенник со вздохом увидал, как горе-скульптор повис, раскачиваясь, на середине. Посмотрев вниз, Аквус замер и больше не двигался.
– Быстрее лезь, – прошипел Корпс. Все-таки иногда приходилось отказываться от ласки и доброты в пользу куда более действенных средств.
– Я боюсь! – почти кричал в панике Гераклид.
– Быстрее, дружок, иначе я попросту отвяжу веревку.
– Ты не посмеешь!
– Если бы ты так сильно не орал…
…Раздался треск, и хрупкая материя попросту порвалась, избавив Аквуса от духовных терзаний. Тот упал с высоты второго этажа, ударившись о землю словно огромный куль. Гулкий звук разнесся по округе.
«Ну вот, влипли», – рассеянно подумал мошенник.
Рефлексы не тратили время на размышления, они спасали Корпсу жизнь, как делали это уже не раз. Перекинув торбу через плечо, Юлиус схватился за остаток простыни. Соскользнул до ее края и, сгруппировавшись, спрыгнул. Приземлился, откатился в сторону, смягчая удар и попутно оценивая обстановку.
Было тихо, лишь из окон выглядывали любопытные. Встав сам и растолкав Гераклида, который стонал от «бездны боли, обрушившейся на израненное тело», мошенник бросился дальше по улице. Удивляться тому, что даже сейчас Аквус умудрялся находить время для метафор, Юлиус не стал. Уже давно понял, что это настолько въелось в спутника, что вытравить никак не получится.
Когда они уже сворачивали за угол, за спиной раздался крик: «Стоять!» Хотя на Родосе и царили весьма свободные нравы, охраннику даже самого бандитского притона не сильно понравится, если постояльцы будут рвать гостиничное имущество, а потом убегать, как будто они и впрямь в чем-то виноваты.
Как нередко говорил Фавн: «День прошел зря, если ты с утра до вечера ни разу не вызвал ни у кого желания за тобой побегать». Если брать во внимание эту сомнительную мудрость, то сегодняшний день уже явно удался. И остальное было бы совсем прекрасно, если бы Корпс представлял, куда бежать. Дорогу в порт мошенник запомнил, но спасаться там сейчас вряд ли стоило. Нужно было дождаться темноты, незаметно проникнуть на корабль, а уже потом, в море, думать о том, как бы сделать так, чтобы оказаться на Кипре, а не на виселице. Пираты и служители закона – в том случае, если обнаруживают кого-то вместе с пиратами – почему-то очень консервативны и однообразны в способах наказания.
Потому, петляя по улочкам, подбадриваемые криками преследователей беглецы пытались найти место, чтобы спрятаться. Повезло еще, что большинство обитателей Родоса не горели желанием лезть в чужие проблемы. Максимум, что досталось Юлиусу и Гераклиду – метко пущенное в спину яблоко, которое, разумеется, попало меж лопаток Аквусу. Это снизило и без того маленькую скорость спутника Корпса, но на них хотя бы не бросались с оружием и сетями.
«У меня есть деньги, – размышлял на бегу Юлиус. – Значит, нас могут спрятать, если мы хорошо заплатим. И довезти до места. Как могут и попросту из- за этих денег убить. Хотя, если вдуматься, нас могут убить буквально из-за всего. Некоторым людям даже повода искать не надо».
Тем временем судьба продолжала подкидывать странные подарки. Едва завернув за очередной угол, Юлиус тут же отпрянул назад, зажал Гераклиду рот и постарался изобразить самое страшное лицо, на какое только был способен. По-видимому, получилось, потому что запыхавшийся скульптор кивнул и с силой сжал губы.
За углом тем временем раздавались голоса. Один из них принадлежал Диосу Пароклу, и теперь в нем не было и доли зазнайства и уверенности. Вторым был пиратский капитан – говорил он спокойно и медленно, будто лениво выплевывая слова.
– Я так понимаю, ты будешь плавать вместе со мной еще два месяца.
– Два месяца? Может, лучше, по счету подписей? Скажем, десять?
– Уговорил. Два месяца и еще сверх того – десять подписей. Я так понимаю, тебе не надоел собственный язык, чтобы ты осмеливался возражать мне. Либо соглашайся на эти условия, либо отдавай долг.
– Я мог бы отдать тебе долг из той добычи, которую ты же и забрал с последнего корабля, смекаешь? – все-таки Парокл был не робкого десятка. На его месте Корпс незамедлительно стал бы опасаться за свой язык. – К тому же, я прекрасно могу подделывать документы, сидя здесь. Просто скажи, какие тебе нужны. Каперские патенты? Липовые квоты на рыбную ловлю? Торговые накладные? Ты получишь их все заранее. Почему бы мне не остаться на Родосе?
