грязные половики.
Волшебник опять сел в кресло, сделал глоток грога, протянул руку к шкатулке, в которой лежали трубка, табак и сигары, но, вспомнив, что бросает курить, все же раскурил сигару и со словами: «Элементарно, Ватсон!», – протянул ее стоящему рядом креслу, которое пустовало. Кто знает? Может, в нем и правда сидел доктор Ватсон, пусть даже и воображаемый.
Мы сидели в таверне. Трактирщик уже успел прибраться после бурной ночи. Правда, призраки с нечистью, как и обещали, не очень хулиганили. Ну подумаешь, уронили люстру – видно, раскачивались слишком сильно. Да пару стульев сломали – наверно, в «музыкальные стульчики» играли. Да вурдалаки не убрали кое-какие остатки своего пиршества. Надеюсь, что это были исключительно негодяи.
Мы хотели пригласить сэра Джона разделить с нами трапезу. Нет, мы с утра пили исключительно чай и кофе, просто очень хотелось знать подробности ночного пати. Но, похоже, тот был очень занят. У Сэра Джона, оказывается, вдохновение, и он не хочет спугнуть свою музу. Сэр Джон решил написать мемуары о своей загробной и догробной жизни, поэтому диктовал свои умные мысли мальчишке – помощнику повара. Поваренок изучал грамоту в местной школе, так что для него это была хорошая практика в правописании и истории. А нам придется ждать выхода в свет, в смысле из печати, «Призрачных мемуаров». Делать нечего. Поэтому пока мы завтракали и обсуждали сложившуюся ситуацию.
– Теперь, когда мы отправили девочек в столицу, можно заняться текущими делами, – сказал Хортус. – Вы новички в этом мире и в этом деле. Но я вижу, выбрали верную сторону. Вам еще не все понятно, но вы должны мне поверить. Конечно, нет только белого и черного, плохого и хорошего, но есть равновесие, пускай иногда шаткое, но без него такой мир, как наш, просто рухнет. Рухнет в пучину хаоса, кровавых войн, братоубийства и тому подобное. Что-то назревает. Я чувствую. Мы пока не знаем, что, не знаем размеры грядущей беды и кто, собственно, нам ею грозит, поэтому необходимо найти как можно больше союзников и единомышленников.
– Где же их взять, единомышленников? – спросили бывшие няньки.
– Знаю я местечко, где они водятся. Сейчас транспорта дождемся и полетим, – ответил волшебник.
– Вы сказали транспорт? Полетим? Может, у вас и вертолеты с древних времен остались? На каком топливе летаете? – задавал я вопросы.
– Вертолет, как ты выражаешься, зовут Виола. И она – молодая драконица. Я вырастил ее из яйца, был ей мамой и папой, она мне очень предана, – ответил Хортус.
– А чем она питается? Случайно не начинающими волшебниками и их спутниками? – испугался я.
– Нет! Если они со мной, – улыбнулся Хортус. – Она будет вечером, утром вылетаем.
– А никакие курсы по вождению дракониц не нужны? – настала очередь Вована задавать вопросы. – А места на ней всем хватит?
– А ты что, сверзиться боишься? – Димон пихнул Вована в бок (и почему они все время перепихиваются?).
– Летать-то я не умею! Или в полете каждому выдают парашют? Нет? То-то и оно! Имею право паниковать, – сказал Вован. – А Филимон? Вы про него не забыли? Или он будет, как та корова из «Рыбалки»?
– Для Филимона можно соорудить что-то вроде люльки, – сказал Хортус, – он высоты не испугается? – Волшебник вопросительно посмотрел на меня.
– Выпьет перед полетом пару ведер пива для храбрости, и человечество приобретет еще одного супергероя, – предположил Ерема.
– Кстати, по поводу человечества. Я до сих пор не знаю толком, кто вы и откуда, – сказал Хортус, – расскажете?
Я стал рассказывать о наших приключениях, а лицо Хортуса мрачнело все больше.
– Оберег. Покажи его, Василий, – попросил волшебник.
Я достал бабушкин оберег. Хортус взглянул на него, протянул к нему руку, но, так и не прикоснувшись, встал и пошел к выходу, бросив через плечо: «Я, пожалуй, пойду отдохну. Не мальчик все-таки».
Мы с Еремой удивленно переглянулись.
Когда стемнело и мы были уже в своих кроватях, таверна содрогнулась.
– Прилетела, – почему-то зашептал Димон.
– Ага, приземлилась. Не землетрясение же это! – в ответ зашептал Вован. – Смотреть пойдем?
– А может, не надо? Вдруг у нее настроение плохое? – сказал Ерема. – Ведь мы еще пока не знакомы. Утро вечера мудренее. Всем спать! – добавил домовой и задул свечу.
После завтрака мы вышли во двор.
Виола расположилась на поле, соседствующем с таверной. Зрелище было грандиозным. Блестящая синяя шкура, дымящиеся ноздри, яркие глаза и стреловидный хвост. Но какая же она была огромная! Филимон спокойно разместился бы на ее лапе. Она опустила морду, принюхиваясь к нам.
– Ой! – испугался Вован и икнул.
– Виола, знакомься, – сказал, обращаясь к драконице, Хортус, – это наши друзья. – Он указал на замерших от восхищения братков, домового и меня. Филимон не выказывал особых чувств, видимо, он не впервые видел живого дракона.
– Надеюсь, девочка, ты подкрепилась и отдохнула? – спросил Антикуус, и Виола кивнула своей огромной головой, выпустив струю пара из ноздрей. –
