не смог. Вирд прочел по крови Итара… Он узнал все о враге, но это очень тяжело… чужая жизнь, да еще и такая. Ото не обладал подобными способностями – Дара читать по крови у него не было, но был у Абиля Сета и еще у нескольких знакомых ему Пророков, и те, кто хотя бы раз это использовал, рассказывали, какой невыносимый груз приняли они. Забыть ничего невозможно, как будто чужая жизнь прожита тобою. Невыносимая ясность дает такое понимание, что невозможно не оправдать поступки, даже самые отвратительные. Трудно осудить, тяжело приговорить, еще труднее не принять в сердце мысли и желания этого человека, особенно если в чем-то есть схожесть, родство душ, помыслов…
– Он ненавидит всех, и даже себя самого… – тихо проговорил Вирд, – гнев разрушает его изнутри…
– Не думай об этом.
– Я не могу… Я видел Город Семи Огней в руинах и… это радовало меня! – Юноша беспомощно посмотрел на Ото, но затем взял себя в руки, стал серьезен и собран. – Но все же я и получил многое, я нашел ответы! Я знаю, где предатели, где Атаятан!.. Я знаю…
– Услышал, что ты вернулся! – Дверь распахнулась, и Кими впустил в комнату Кодонака, на устах того играла усмешка, но в глазах радости не было. – Две новости: одна плохая, другая и вовсе – хуже не придумаешь! – Дверь оставалась распахнутой, и Кими, хмурясь, поглядывал в проем на кого-то, кто стоял в прихожей.
– Так вот, – продолжил Кодонак, – та, что похуже – у Атаятана появилась подружка! А еще – Ках вернулся.
– Называй меня Эрси Диштой, Кодонак! Эрси! – послышался раздраженный голос, в котором Ото узнал голос Годже Каха.
Хатин посторонился, давая ему дорогу, и Годже вошел, опасливо озираясь на Кими. Встретив его на улице, Ото ни за что бы не узнал бывшего Советника, с которым больше сорока лет заседал в Малом Совете. Тот остриг волосы на затылке и висках, русая челка ниспадала на лоб, а из-под нее блестели беспокойные ярко-голубые глаза, подбородок порос светлой щетиной; одет он был хуже бездомного бродяги, куртка подрана, будто на него напала кошка, сапоги в грязи. Только нервные движения ловких пальцев, теребящих за неимением длинной косы полу куртки, напоминали в нем прежнего Каха.
Вирд вскочил, увидев его.
– Зачем ты вернулся? – воскликнул Верховный. Вирд не простил Годже… Да и вряд ли простит когда-нибудь…
– Да уж не потому, что мечтал увидеться с тобой! – заворчал Ках. – Выполняй Мастер Судеб мои желания, так я б ни за что больше не встретился ни с одним из вас!.. По всей Тарии ни одного Одаренного не найдешь: я пока отыскал Мастера Перемещений, так потерял полторы недели и еще пять дней упрашивал его перебросить меня в Город Огней из Тхолина.
«Тхолин? Далеко же его занесло! – думал Ото. – Что же заставило Каха вернуться? И что имел в виду Кодонак, когда говорил о подружке Атаятана?»
– Так что ты здесь делаешь? – Вирд сверлил Годже пронзительным взглядом, а тот старался не смотреть ему в глаза.
– Хочу избавиться от погони.
– И кто за тобой гонится?
– Двое.
– Может, ты того заслужил? – отвернулся от Каха Вирд.
– Может, и заслужил, – согласился Годже, не споря, – но все равно хочу избавиться от них. Ты тоже этого хочешь. Эти двое – Атаятан-Сионото-Лос и Эт’ифэйна…
Вирд кивнул так, словно знал, кто такая Эт’ифэйна.
– Значит, в тебе все же вновь развернулся Дар? И она охотится за тобой, чтобы выпить его?
– Дар разворачивается и сворачивается. А она… как-то чует его… по запаху. Но только когда я исцеляю. Атаятан, похоже, не чувствует запаха Дара, но может выследить Эт’ифэйну. В последний раз они вцепились друг другу в глотки и, развлекаясь таким образом, уложили одиннадцать человек… Я мог бы стать приманкой… – неуверенно добавил Ках, немного помолчав.
– Да, – твердо ответил Вирд, и Годже глянул на него исподлобья тревожно и обреченно.
– О чем вы говорите? – не выдержал Ото.
– Атосааль и другие по приказу Атаятана пробудили еще одного Древнего, – стал объяснять Вирд, – Элий был там – поэтому я знаю. Не думаю, что у этих существ есть пол, но второй пробужденный принимает облик женщины, тогда как Атаятан-Сионото-Лос – мужчины. Ее имя – Эт’ифэйна: Меняющая обличья. Она не связывала никогда себя с Одаренными, но она умеет кое-что другое – пить Дар, будучи в теле человека. Атаятан может делать это, только пребывая в собственном теле. Он хотел, чтобы Эт’ифэйна научила его своему умению, поэтому пробудил ее, но она отказалась, боясь, что он станет намного сильнее ее. Атаятан сам научился тому, что называют они Путем Тени, но в теле человека он ничего почти не может, в то время как Эт’ифэйна способна убивать, выпивая Дар. А Атаятан убивает, уходя… как было с Хатоем, с Полто, с поваром Лакле, который приходил к Итину. Теперь я знаю, что все случаи смерти Мастеров Силы – дело рук Эт’ифэйны, при этом женщины, через которых действовала она, оставались живы.
– Да ты знаешь больше, чем я, – ворчливо заметил Ках, – хотя за тобою эта тварь не охотилась, а меня едва не сцапала трижды!
– Атаятан внушает ужас, – продолжал Вирд, не обращая внимания на реплику Каха, – Эт’ифэйна – желание. А для Пути Тени, похоже, они могут
