Это было бы слишком просто и скучно. Вот скажи, что с тобой происходит, с твоей точки зрения?
– Можно подумать, ты не знаешь. Меня то и дело пытаются убить. Зона заманивает меня в опасные ловушки. А еще я смертельно болен.
– Вот как? Болен? – В глазах друга детства появился интерес. – Этого я не знал. Потому что я вообще не знаю, что именно тебя убьет. Но что-то прикончит тебя обязательно – так и задумано. А я… Я просто наблюдаю.
Гвоздь снова расплылся в своей мерзкой улыбке. Сталкера перекосило от приступа отвращения. У него на глазах долгая история крепкой мужской дружбы превращалась в дерьмо.
– Да ты просто трусливая гнида! – выдохнул он. – Ты даже не решился лично убить меня – решил сделать это чужими руками!
– Но ведь и ты не лично покалечил меня? – мгновенно отозвался Гвоздь. – Ты предоставил это сделать Зоне.
Кот хотел было высказать в ответ что-то обидное и злое. А еще хотел избить до полусмерти это уродливое существо с извращенным сознанием, к появлению которого он оказался сам в той или иной степени причастен. Еще он хотел врезать самому себе – за то, что позволил так долго и так глупо водить себя за нос. В любом случае он собирался скрутить этого мерзавца и продемонстрировать друзьям, оставшимся где-то неподалеку. История и впрямь стоила того, чтобы ею поделиться.
Но тут случился сбой. Тело, накачанное зверским «коктейлем Потрошителя», вдруг стало сдавать. Резко, совершенно неожиданно навалилась слабость, и Кот потянул из кармана пистолет для инъекций. Гвоздь заметил это и мгновенно оценил ситуацию.
Метнувшись вперед, он вырвал пистолет из рук «друга», быстро осмотрел его.
– Так-так, – сказал он. – Интересно – это то, что я думаю?
И, криво улыбнувшись, приложил ствол к запястью, к вздувшейся синей излучине вены. Щелкнуло. Гвоздь скривился и замер, прислушиваясь к ощущениям. Через несколько секунд он расплылся в улыбке:
– Так и есть, оно! Вот, значит, почему ты такой прыткий! У Потрошителя небось отраву добыл?
Кот смотрел на Гвоздя исподлобья. Отвечать не было сил, да и не хотелось.
Он стал совсем другим, его бывший лучший друг.
Гвоздь встал, не боясь уже скисшего «сверхчеловека», и презрительно, носком ботинка толкнул его в плечо. Не в состоянии оказать хоть какое-то сопротивление, Кот повалился на спину. Ему становилось все хуже.
Пистолет для инъекций Гвоздь сунул в один из карманов жилета, пояснил:
– Эту штуку я, пожалуй, заберу. Тебе она не понадобится: ты все равно скоро сдохнешь. И за мной устраивать погони больше не будешь. Я в этой истории предпочитаю просто наблюдать.
Подобрав валявшийся на земле черный армейский пистолет, Гвоздь подмигнул бывшему другу и растворился в зарослях мертвого леса.
Тяжело дыша, Кот подполз к трухлявому бревну, сел, привалившись спиной к поваленному стволу. Мыслей в голове не было – одно лишь угрюмое опустошение. Так он, наверное, и сидел бы, пока не наступил бы неизбежный конец. Но за спиной затрещали ветки, и обеспокоенный голос Акима произнес:
– Да вот же он!
Тут и Шевцов присел напротив, поглядел на него с интересом, сказал:
– Ну что, больной, и дальше от доктора бегать будем? Смирительную рубашку на тебя надеть, что ли?
Кот заставил себя улыбнуться. На это у него еще оставались силы.
– Где рация, Аким? – тихо спросил он.
– У нее батарея сдохла, – ответил парень.
– Зачем тебе связь с этим «потусторонним миром»? – спросил Шевцов.
– Спросить хотел у «того» Акима, – с кривой усмешкой сказал Кот. – Живой ли я еще – в его мире?
Глава седьмая. Море
Ночь и весь следующий день прошли как в бреду. Его буквально тащили на плечах Аким с Шевцовым, а он лишь вяло перебирал ногами, стараясь поспевать за общим темпом. Идти самостоятельно он уже не мог – повышенная доза «коктейля Потрошителя» высосала из него все силы. Возможно, помогла бы очередная инъекция, но препарат оказался в руках у бывшего друга.
Никаких эмоций по поводу друга-оборотня не осталось. Кота вообще трудно было удивить предательством, которое в Зоне – едва ли не норма жизни. Но сам он предателем не был и становиться им не собирался. И даже сейчас, когда его под руки волокли в сторону Моря, главной мыслью было – не подставить товарищей.
– Бросьте меня, – то и дело повторял он. – Вы же сгинете вместе со мной.
– Ага, сейчас, – отдуваясь, ворчал Шевцов. – Бросим и добьем, как загнанную лошадь.
– Вы не понимаете… Со мной вам нельзя. На мне проклятие…
– Он бредит, – тяжело дыша, констатировал Аким.
