– Что, простите?
– У ячейки, к которой подходит ключ. У нее первый номер. Вы информировали меня об этом во время моего утреннего звонка.
– Вы имеете в виду, что у вас есть банковская ячейка? – спрашивает девушка.
– Да, мне так сказали.
Она улыбается профессионально – и ни на миллиметр шире положенного, – пока Николаус ставит подписи на бумагах.
– Сюда, пожалуйста.
Николаус огибает стойку, и Ванесса следует за ним, надеясь, что ее ботинки не оставляют на полу мокрых следов.
Они идут вдоль коридора, пока не достигают крепких стальных дверей. Черноволосая служащая отпирает их, говоря:
– Спуститесь на один пролет вниз. Я закрою за вами.
Николаус смотрит на нее с ужасом.
– Позвоните по телефону, когда закончите, – добавляет девушка.
Николаус кивает и начинает осторожно спускаться по лестнице. Ванесса едва успевает протиснуться за ним, и дверь тут же захлопывается с громким металлическим лязгом.
Вдоль стен гнездятся прямоугольные нумерованные ящики из темно-серого тусклого металла. Сколько денег, украшений и грязных маленьких тайн хранится здесь в этих металлических ящичках, думает Ванесса. Завещания, раскрывающие существование доселе неизвестных братьев, сестер и незаконнорожденных детей. Эротические фото и любовные письма.
Здесь совсем тихо. Посредине комнаты стоит стол и стул.
Взгляд Николауса блуждает по шкафам. В самом верхнем углу находится ячейка номер один. Он подходит к ней с решительным видом и отпирает дверцу.
Ванесса отступает назад, Николаус приносит ящик и ставит его на стол. При виде этой поблескивающей металлом коробки Ванессу вдруг охватывает волнение. Николаус делает шаг назад и пристально смотрит на ящик. Он явно боится того, что может содержать этот ящик. В том мире, в котором Ванесса живет сейчас, в ящике вполне может находиться огромная черная дыра, которая засосет всю вселенную и вывернет ее наизнанку. Или злой маленький единорог, плюющийся едкой кислотой.
Николаус протягивает руку, чтобы открыть ящик, но останавливается на полпути. Он медленно оборачивается и оглядывает комнату.
– Ванесса?
Она затаивает дыхание.
– Я знаю, что ты здесь.
Ванесса не решается сделаться видимой, здесь наверняка есть камеры видеонаблюдения. Но она делает шаг вперед и трогает Николауса за пальто в знак подтверждения.
– Как вы узнали? – говорит она.
– Я не знал, – отвечает он. – Я догадался. Что-то в поведении фрекен Мину навело меня на подобные мысли.
– Она боялась, что в ящике будет что-то опасное, – шепчет Ванесса.
– А если и так, чем ты мне поможешь?
– Ну, нас, во всяком случае, двое. И я невидима.
– Зло видит больше, чем мы думаем, – бормочет Николаус. – Ты должна уйти.
– Я все равно не могу отсюда выйти. Мы заперты здесь, так что лучше уж открывайте побыстрее ваш ящик, и дело с концом.
– Отойди, ради бога, на пару шагов назад.
– Я и так стою в паре шагов позади.
Николаус коротко кивает и делает глубокий вдох, как если бы он собирался нырнуть в воду. Он протягивает к ящику руку, но снова останавливается на полпути.
– Что такое? – спрашивает Ванесса.
– Я трепещу при мысли о том, что может быть в этом ящике, – говорит он.
– Я тоже.
– Ты не понимаешь. С тех самых пор как я был пробужден, я блуждал в тумане. И вот настал миг, когда туман, возможно, рассеется. Я с ужасом думаю, какие ответы получу. И получу ли вообще.
Ванессе становится отчаянно жалко Николауса. Как ему, должно быть, тяжело постоянно двигаться вслепую. Однако он все время был с ними рядом. Старался помочь, найти ответы. В отличие от директрисы, которая знает ответы, но не разглашает их.
– Я могу открыть, – говорит Ванесса.
– Нет, – протестует Николаус и делает еще один глубокий вдох. – Это моя участь.
