возится со скотиной.
— Спасибо, но я хочу немного прокатиться.
— Как знаешь, — равнодушно кивнул Фаддей и вновь погрузился в работу.
Только сейчас Лука заметил, что у старика не просто железки, а какие-то хитроумные металлоизделия. Старик схватил один предмет клещами и начал отбивать молотком, придавая желаемую форму. Лука гадал: чтобы это могло быть, но спрашивать не стал.
Он открыл ворота, выкатил машину на улицу.
В какой-то момент ему показалось, что далеко впереди маячит пятно белого снега, столь невероятного для июльской жары. Прищурив глаза от жгучего солнца, Лука понял, что это девичья фигурка в белом сарафане. Рядом с огромной поваленной березой на фоне леса.
Он направил автомобиль к девушке, а та уже заметила его и приветливо махнула рукой. Лука вышел из машины и сел на траву рядом с Мариной. Она одернула подол, прикрыв колени. Это застенчивое движение он оценил чуть заметной улыбкой.
— Ты куда-то собрался, Лука? — она погладила его по все еще припухшей щеке. Ощущение было, что в груди разлился огонь. Ему хотелось, чтобы она продолжала гладить бесконечно. Он даже наклонился ближе, прижимаясь к ее ладони, словно истосковавшийся по ласке кот.
— Да, хочу прокатиться.
— А мне с тобой можно?
— Разумеется.
Вскоре «буханка» катила вдоль деревни, приближаясь к высокому холму, с которого просматривалась едва ли не вся Мора. Забравшись на вершину, Лука достал технику, поставил штатив, сделал несколько обзорных снимков. Наскоро просмотрел их с увеличением.
— А что это за легенда, про которую ты рассказывал Евгении Петровне? — спросила Марина, когда он предложил ей взобраться на большой валун и, не спрашивая разрешения, начал фотографировать.
— Понимаешь, это какое-то необъяснимое совпадение, но я узнал об этой деревушке из тетради, которую мне дал перед смертью твой брат. Каким образом она к нему попала, я не знаю. Полагаю, он нашел ее здесь, в Море или в окрестностях. А вы как часто тут бывали?
Марина отвела взгляд. Заморгала, сдерживая слезы. Лука смотрел на ее дрожащие плечи, не решаясь обнять. Он вспомнил друга. Сергей в действительности мог надолго уходить в автономное «плавание». Оно и понятно: жены и детей у него не было, и всего себя он отдал любимой работе. На ней и сгорел.
Оба смотрели на деревню. Она выглядела мертвой даже издали.
— Здесь наш папа родился, а он не очень любил возвращаться туда, откуда уехал. Говорил, что корни его не тянут. Так что в детстве я здесь бывала не часто. И с братом — только один раз. А вот сейчас приехала одна. А ведь он здесь бывал постоянно, в отличие от меня. Иногда месяцами.
— А я и знать не знал, что приеду сюда, в Мору, — произнес он, когда Марина немного успокоилась. — Ну, в смысле, думал — деревня как деревня. Виктор звал. Хочу, мол, показать тебе наши края. Он давно рассказывал, что природа здесь невероятно красивая. Зазывал. Вот я приехал, и оказалось, что эта речушка Мора… Что она реально существует. А, значит, и тот скит мог существовать где-то в этих местах. И скала…
— Странно, Сережа ничего не рассказывал про… «скалу демонов». А уж он любил меня попугать — хлебом не корми.
— А что если он и сам узнал о ней не так давно?
— Наверное, так.
Лука снова взглянул на деревню. Отсюда, вероятно, можно было определить, какой она была раньше, откуда зародилась. Если б знать ее историю.
А что если тот сруб, что встречал каждого въезжающего в деревню, — и есть часть древнего скита? Крепкий, до сих пор не сгнил. Можно так же допустить, что некоторые избы были заново отделаны, чтобы в них могли поселиться новые люди. Например, те, кто пришел сюда уже после революции и выстроил новое поселение. Избы в той стороне, где стоял дом Фаддея, выглядели старше, но и сделаны были попроще и поосновательнее. Значит все-таки, та часть деревни наиболее старая. Лука провел воображаемые границы скита. Вряд ли люди, пришедшие сюда в начале прошлого века, делали новую дорогу. Выходит, въезд в деревню остался прежним.
Впрочем, все это были только домыслы.
Марина вдруг прижалась к нему, словно чувствуя его напряжение. Он осторожно обнял ее. Вдруг вспомнил про необычного жителя Моры, призвавшего бежать отсюда, пока не поздно. Игнат — он, кажется, сказал, что тоже самое предлагал и Марине.
— А ты хорошо знаешь Игната? Того странного чудака в балахоне?
— Дядю Игната? Он был хорошим другом моего отца. И Сережу знал.
— А почему ты толкнула меня ногой, когда я спросил о нем у Евгении Петровны?
— Говорили, это он виноват в гибели ее мужа. Да только мой дедушка в это не верит.
— А что за история?
