дальше.
Он попятился к деревянному коробу, откуда его уже дергал старик.
— Лука, чего ты сам медлишь? — гнусавил Еносий, цепляя за ноги.
Лука задом вполз в самодельный дот, прикрыл люк. Рядом тяжело и зловонно дышал Еносий. Чтобы хоть что-то услышать снаружи, Стрельников жадно припал к одному из смотровых окошек.
Хлопанье, теперь уже дружное, повторилось и стало ясно, что твари вот-вот должны появиться в зоне видимости. Хотя какая там видимость — чтобы не спугнуть чудовищ, Лука не решался включать фонарь. Он выставил ружье в амбразуру и велел Еносию соединить оголенные концы проводов тотчас по его команде.
Шум становился отчетливее. В глухой темноте, казалось, виделись размытые очертания летящих существ, впрочем, это была скорее игра воображения: неясные образы мерещились в пятнах напряженного зрения. Но то, что хлопки стали ближе, Лука слышал теперь уже отчетливо.
Лука вдруг увидел неясное движение над забором. Как будто по темному куполу неба мазнули еще более черной краской — часть дрожащих звезд исчезла, а вместо них обрисовался клочковатый силуэт. Скрипнули доски забора, над которым появились две сверкающие точки — Лука не сомневался, что это глаза усевшейся твари, которая решила осмотреться.
Вторая была где-то на подлете. Лука собрался дать команду Еносию, как вдруг раздался тяжелый удар в забор, и глаза над забором исчезли. Одновременно послышался хруст и дикий вопль. Снова удар. Доски затрещали, но выдержали. Лука почувствовал, как под ногами задрожала земля. Вопли прекратились. Судя по хрусту костей, первую тварь, которая уже не кричала, постигла незавидная участь. Меж тем хлопки крыльев другой твари начали удаляться.
Рядом слышно было сбившееся дыхание Еносия. Глядя в щель, старик тоже пытался хоть что-то разглядеть в кромешной темноте своими слабыми глазами.
Лука прошептал:
— Представляешь, мы с тобой балаболили, еще одна скотина пряталась под забором, и никто ее не слышал. Даже летающая гадина облажалась. Но ничего!..
Он просунул ногу в отверстие в полу и, чуть развернув будку, скомандовал:
— Врубай, дед.
Еносий растерялся. Он так был ошарашен непонятной схваткой за оградой, что потерял концы проводов. Лука, не отрываясь, продолжал смотреть на забор, шепотом подбадривая деда:
— Давай же, не волнуйся, старик. Спокойнее.
Снова удар в забор — ему показалось, что доски вот-вот лопнут. И, наконец, ударил ослепительно яркий луч прожектора, выхватив из темноты громадную серую фигуру, которая пыталась перелезть через забор.
Пальцы его машинально нажали оба спусковых крючка двустволки. После выстрела дуплетом существо исчезло за забором, с диким визгом. Перезаряжая, Лука действовал вслепую, как учил Фаддей, стараясь, чтобы его движения были спокойными. Уронив один патрон, достал из патронташа другой. Не глядя, вставил еще один, так и не сводя взгляда с забора.
Тварь все еще ревела, изредка ударяя о забор и непонятно было — то ли она хочет перепрыгнуть через него, то ли снести препятствие напрочь. Или, что тоже вероятно, бьется в конвульсиях.
Лука приоткрыл дверцу. Напуганный старик решил остановить его и схватил за лодыжку — пришлось отпихнуть его, ударив во что-то мягкое. Еносий охнул и фонарь погас.
Стрельников, проклиная деда, выполз наружу. После яркого света в глазах стояли одни сверкающие пятна.
— Я хочу знать, что с ним все в порядке! — услышал он из дома приглушенный крик Марины. — Деда, пусти меня, он там!..
— Лука! Живой? — услышал он голос Фаддея, доносящийся словно из трубы.
— Живой пока!
— Ты там не геройствуй, слышь?!
— Да! — ответил он, подкрадываясь к забору.
Из-за ограды доносилась возня, перемежаемая почти человеческими всхлипываниями. Лука замер. Он не мог принять решение: следует ли добить чудовище, или нужно подождать, когда оно само сдохнет. Подумав, что первое — вернее, он, не выпуская ружья из рук, подкатил ногой чурку к забору.
Существо за преградой, вероятно, слышало его движения, и удаляющийся шорох заставил Луку поторопиться. Направив ствол над собой, он прижался плечом к забору, не преминув заметить, что доски основательно расшатаны, После этого резко поднялся, направив ружье туда, откуда доносились звуки.
Глаза успели немного привыкнуть к темноте, и он увидел распластавшуюся поодаль жирную кляксу, которая стремилась уползти подальше.
Неожиданно тварь остановилась.
