– Вот… держите, держите. Я свяжусь с вами… завтра.
– Спасибо, Оксаночка…
– Я вас провожу…
– Не стоит.
Оксана разочарованно опустилась на стул. Напротив бесцеремонно сел азербайджанец с масленым, охотничьим блеском в глазах.
– Ти откуда, красавица? Давай к нам, шампанскую пить. Ми тэбя нэ абидим…
Украина
Посольство США
03 июня 2020 года
Посольство США на Украине располагалось в комплексе зданий на бульваре Сикорского, сейчас полностью объявленного «зеленой», то есть запретной, зоной. Бульвар был назван в честь гениального уроженца Киева Игоря Сикорского, который стал одним из основателей американского вертолетостроения – а в Российской империи построил самый крупный на тот момент самолет в мире – «Илья Муромец». Сейчас честь считать Игоря Сикорского своим оспаривали три страны – Россия, Украина и США, а посольство США, первоначально задумывавшееся как очень небольшое здание, превратилось в огромный и хорошо защищенный комплекс, занимающий большую часть Сырецкого парка. Дорога, ведущая к нему, была полностью закрыта, а в парке были вырублены деревья, построены защищенные дома для сотрудников (жить в городе запрещалось) и вертолетная площадка, способная принимать самые тяжелые вертолеты. Здесь же находилась станция ЦРУ на Украине, точнее – ее основная инсталляция. В городе было еще несколько точек.
Продвигаясь по городу на большой скорости, вряд ли можно многое заметить, но посол Гастингс все же сделал свои выводы. Стало меньше рекламы – причем намного, а место политической рекламы кандидатов заняли разные духоподъемные плакаты. Один из них он запомнил: «Не знаешь, кому принадлежит Севастополь? Вступай в «УНА-УНСО» и узнаешь!» Это было на украинском, конечно, но посол Гастингс машинально перевел на русский, потому что русским он владел намного лучше. Еще он мельком, но увидел какие-то объявления на стенах, формата А4, они выделялись своим размером: слишком большие для частных объявлений, слишком малы и скромны для коммерческой рекламы. В Ираке тоже были такие, они назывались «баяны» и содержали приказы духовных лидеров своим последователям, сформулированные чаще всего в виде ответов на вопросы или письма приверженцев. Баяны эти разжигали ненависть в и так расколотой стране – он видел, как человека, сорвавшего со стены баян, зверски убили на месте.
Меньше машин, что и вовсе невероятно для прежних времен – машины с пулевыми повреждениями и даже поврежденные взрывами, а потом кустарно отремонтированные. Наклейки на стеклах – черно-красный флаг «УНА-УНСО», наивная надежда на то, что не тронут. Точно такие же флаги на некоторых балконах, но немного. Много людей на улице – но видно, что они не прогуливаются, идут быстро.
– Кевин!
– Да, сэр, – обернулся его менеджер по безопасности. Правила запрещали отвлекаться на разговоры с клиентом – но любой, кто пережил то же, что и они, был уже не просто клиентом. И имел право на совсем другое отношение.
– Как тут обстоят дела с уровнем жизни местных? С питанием? Вы выходите в город?
– Ну, сэр, выходим, конечно. Нам запрещено покупать у местных, но мы иногда это делаем. Выпивка здесь хорошая, особенно если крепкая. Они зовут ее «горилка», то есть «та, что горит». Со жратвой немного хуже, но есть. Цены очень низкие, у людей денег нет. А вот бензин стоит очень дорого.
– Много спекулянтов?
– Как и всегда, сэр. Вся гуманитарка идет через рынок
Послу Гастингсу это было известно, он даже задумывался над тем, а не приносят ли они больше вреда, чем пользы, поставляя гуманитарную помощь. Вся гуманитарка оказывается на рынке, кормит негодяев и спекулянтов. Поскольку входная цена равна нулю – доход от ее перепродажи стремится к бесконечности, что нарушает законы экономики. От сверхдоходов отщипывают свою долю местные «силовые» игроки, взимая дань и вооружаясь на эти деньги. А местные крестьяне разоряются – они не в силах конкурировать с товаром, чья входная цена на рынок равна нулю. Они приходят в город, пополняют маргинальную среду и начинают радикализовываться, пополняя ряды бандформирований. А потом эти бандформирования нападают на американцев же. Круг замыкается.
Ведь если так подумать, кто такой бандит? Это человек, который не работает, не занят никаким трудом. Его кто-то должен кормить, обеспечивать его существование. Учитывая, что он вооружен, бандит может отнимать нужное себе силой. Если он будет делать это у своих же соотечественников – он лишится их поддержки и проиграет. А вот если он будет рэкетировать спекулянтов на рынке – то в глазах остальных он будет выглядеть даже кем-то вроде благородного Робин Гуда. И мы, создавая спекулятивную прослойку поставками гуманитарки, создаем почву и для бандитизма.
Вот только остановить это безумное колесо никому не под силу, тем более – ему. Потому что индустрия помощи пострадавшим в гуманитарных катастрофах признана одной из самых быстрорастущих в США. Они поставляют все – от «юнимикса» до сборных щитовых домов. От услуг по доставке и распределению до услуг по безопасности. И конечно, как и любой другой бизнес, они заинтересованы в расширении рынка.
– Мешок муки сколько примерно стоит?
