минут пытался найти в себе силы, чтобы просто открыть глаза. Тяжело опираясь на дрожащие руки, он кое-как поднялся и, словно хорошо набравшийся выпивоха, поплелся к выходу из госпиталя. Проходя мимо коек с больными, он с ужасом понимал, что каждый их пациент был мертв, будто бы кто-то забрал из их тел ту силу, что в свое время вложили они.
Выйдя из шатра, он болезненно сощурился от яркого солнца и попытался осмотреться. В конце концов, где-то были Там-Там и Рэм. И лишь когда он посмотрел на восток, то увидел две мужские фигуры, что, нелепо подволакивая ноги, брели прочь.
— Там-Там! Рэм! — закричал он.
Ответа не было. Казалось, они не слышали его, хотя и были не так далеко.
Говоря откровенно, он прожил достаточно долгую жизнь, чтобы уметь рационально подойти к любой ситуации. Не поддаваться панике, не делать поспешных выводов, думать, а потом уже действовать. Но тогда… Тогда ему впервые хотелось сделать нечто глупое, что хотя бы заняло его на какое-то время, просто потому, что он не знал, как поступить иначе. Но он не былбы сам собой, если бы тренированный годами ум не сделал все за него, расставив приоритеты и последовательность дальнейших действий. Скоро прибудет очередной обоз с ранеными, с ними прибудут и стражники. У них есть всего несколько часов, чтобы уйти как можно дальше. Хотя что в этом проку, если клеймо все еще на нем? Не важно. В первую очередь надо догнать братьев, позже они смогут что-нибудь придумать. В любом случае, оставаться тут дальше он не мог. Надо догнать друзей, со всем остальным они смогут разобраться уже вместе.
Он никогда не думал о себе как о слабаке. Но догнать Там-Тама и Рэма, похоже, было выше его сил. Он бежал, несколько раз падал, кое- как поднимался на все еще дрожавшие ноги, потом его тело выдавало такие зигзаги, что у него начинала кружиться голова, после чего он вновь брал себя в руки и плелся вперед. В конце концов ему удалось сократить расстояние и нагнать товарищей — но лишь потому, что они, похоже, были еще больше не в себе, чем он сам, и шли вперед, совершенно не понимая, куда именно идут. Его кульбиты, по сравнению с их были всего лишь легкими перекатами на пригорках.
Это был рывок или даже нечто среднее между прыжком и падением на грани возможного. Ему все же удалось ухватить Рэма за рукав его давно не стиранной, местами рваной рубахи и потянуть на себя. Благо, Рэм был обладателем хрупкого для мужчины телосложения. Ему не досталось ни роста Там-Тама, ни силы Кирана. Мужчина скорее напоминал подростка, и лишь необычайная аристократичность черт его лица, пронзительно синие глаза, что казались необыкновенно мудрыми и глубокими, никогда бы не позволили перепутать его с ребенком.
— Да постой же ты, — давно сорванным голосом прохрипел Киран, по инерции падая и утаскивая за собой Рэма. — Очнись, Рэм! — переворачиваясь так, чтобы заглянуть в лицо другу, пробормотал он и тут же неверяще замолчал.
Цветок Двуликого, что был на затылке Рэма… это было невероятно, но он расползся по лицу и телу брата. Странные, мерцающие огненно-красным гирлянды «цветов» покрывали теперь его шею, лицо, руки, ту часть груди, которую мог видеть Киран в вороте рубахи. Эти гирлянды будто бы тревожно вздрагивали и пульсировали, наливаясь все более темным, кровавым цветом.
— Рэм…
— Отойди, — прерывисто выдохнул Рэм, смотря на Кирана глазами, в которых не осталось больше ни зрачка, ни белка, лишь кровавая пелена. — Отпусти меня, — корчась от боли, просипел он, после этих слов из уголка его рта побежала кровавая дорожка.
Киран уже перестал понимать, что происходит, и просто стал делать то, что и всегда, когда нужен был его дар: он привычно обратился к нему, смотря за тем, как нежно-голубые нити проникают в тело родного ему человека.
То, что он ощутил… Он не мог поверить в это! Как если бы внутри Рэма каждый орган начинал трескаться и кровоточить.
— Да что же это?!
Он пытался заживлять раны, но на их место приходили новые. Они были крошечными, почти микроскопическими, но повсюду, как если бы организм вдруг треснул, словно дорогая фарфоровая ваза, и трещины эти лишь расползались с каждой секундой! А самое ужасное — Рэм больше не был тем, кем родился. В нем больше не жила сила…
— Отец заберет меня теперь, — захлебываясь собственной кровью, проговорил мужчина. — И тебя заберет, если не отпустишь меня… Мы все найдем покой у его сердца… — как-то жутко улыбнулся Рэм, но Киран все равно даже не думал останавливаться. С каждой секундой его нити все глубже проникали в тело друга, все теснее переплетались с ним. Пока в один моментбагряные «цветы» не вспыхнули как-то особенно ярко, а Киран не ощутил болезненную судорогу, которой прошлась по организму Рэма эта вспышка, и пространство вокруг не схлопнулось, выбрасывая их в самом сердце Элио…
Их выбросило у места, где некогда стоял величайший оплот магии мира, в котором они были рождены. Дворец королевской четы, источник силы, породившей их. Маги Эйлирии знали, в каком месте строить дворец. Тысячелетия назад в этой точке сходилось сразу несколько энергетических рек. Дворец, в котором родился и сам Кир, сейчас выглядел как огромная скалистая гора. Единственное место в мире, способное их укрыть ото всех, внутри которого, в самом сердце, все еще тлел магический огонек прошлого. Место, куда они мечтали однажды уйти, когда смогут скинуть клейма со своих душ, чтобы скрыться от тех, кто сковал их.
Что произошло? Как они оба оказались здесь? Да и что, в конце концов, происходит? Вопросы, которые без конца повторял он про себя, не
