негромкий… Да и тот во сне. Но
– Здрава будь, красавица! Ты, что ли, тут кашеваришь?
Этот веселый голос, раздавшийся от двери, ведущей на задний двор, заставил девушку вздрогнуть и втянуть голову в плечи. Все же наследница лантей еще пугалась людей, особенно мужчин. И больше всего незнакомых. И прежде всего тех, кто так весело смотрит и говорит так беззлобно. Потому что… странно это, когда обращаются вот так… слишком по-доброму.
Но незнакомец, вошедший на кухню, улыбался, словно встретил хорошенькую нарядную горожанку, а не хромую костлявую чернушку в скромном платье. Парень был симпатичный и едва на пол-ладони выше ее, Зарии, жилистый, с коротко стриженными русыми волосами. Он выглядел приятно, вот только глаза… Сердце ухнуло куда-то вниз, и девушка попятилась, сжимая в побелевшей руке деревянную ложку, которой только что помешивала стряпню. Наследницу лантей не обманешь широкой улыбкой, не спрячешь от нее душу, не скроешь помыслы, не утаишь истинную сущность. И вот как раз сущность незнакомца была ужасна…
– Хм… значит, не врут про тебя. Нутро человечье насквозь видишь, да, девка? – парень продолжал улыбаться, только взгляд сделался колючим и пристальным. – Ну что? Давай знакомиться? Я – Джинко. Ты это имя запомнишь. И меня запомнишь тоже.
Говорил он вкрадчиво, тихо… Последние слова и вовсе прошептал.
Зария выронила ложку и кинулась к двери, но покалеченная нога, которая еще мгновенье назад казалась здоровой и сильной, вдруг предательски ослабла, подвернулась, а боль прострелила от щиколотки до бедра. Миг, и спасительно распахнутая в обеденный зал дверь захлопнулась, а между створкой и девушкой возник Джинко.
Он, по-прежнему не переставая улыбаться, шагнул вперед.
– Что ж ты какая неловкая, – покачал головой. – И бегать не умеешь, и кричать боишься? Иди сюда, курочка, поквохтай… Вдруг услышат?
Злой насмешник стремительно шагнул к девушке и, словно играючи, ударил кончиками пальцев по горлу. Рождающийся в груди крик рассыпался жалким шелестом, который оказался не громче судорожного вздоха. Скользящий удар жестких пальцев лишил чернушку способности кричать и даже дышать полной грудью. Зария судорожно хватала ртом воздух, стискивая ладонями шею. Мужчина отступил на шаг.
– Молчишь, красавица? – Он усмехнулся и добавил: – Молчи. Говорливые женщины – такая пытка для ушей.
Онемевшая хромоножка открыла рот, собираясь с силами, пытаясь закричать, но… как в кошмарном сне смогла только жалобно засипеть.
– Никак? – с деланым сочувствием поинтересовался мучитель. – Это хорошо. Крики нам тут совсем не нужны.
Поняв, что сейчас с ней сотворят что-то страшное, чернушка почувствовала в душе прилив доселе неведомых сил. Она стремительно повернулась к столу, хватая первое, что попалось под руку, – это оказался деревянный пест, которым растирали пряности. Впервые в жизни Зария пыталась дать отпор судьбе, и та над ней так жестоко насмеялась, подсунув под руку не нож, не сковородку, а это бесполезное посмешище.
Но девушка не собиралась сдаваться, даже понимая всю тщету сопротивления. Очень уж сильно она хотела жить.
– О-о-о, какая прелесть… – Джинко рассмеялся и, не глядя, задвинул щеколду на двери, ведущей в обеденный зал, и снова двинулся к жертве. – А мне говорили, будто ты покорна. Все стерпишь. Хочешь, скажу, кто говорил?
Не сводя взгляда с мужчины, Зария сделала шаг назад, уговаривая себя не бояться. Ведь совсем рядом, в зале, люди. Их разговоры и смех слышны даже сейчас, когда сердце грохочет у нее в ушах и одновременно пытается выпрыгнуть через горло. Совсем рядом дэйн, Василиса, Багой. Они помогут.
– Он приходит к тебе каждую ночь, да?
Тонкая рука, судорожно сжимающая деревянный пест, дрогнула.
– Говорит, как ты красива, как желанна?
Мягкий шаг вперед.
– Говорит, что искал именно тебя? Он не произносит слова «люблю», но ты-то все равно понимаешь…
Теперь девушка вздрогнула всем телом.
– А еще он так нежно касается тебя. Так осторожно, так ласково, что ты ощущаешь себя величайшим сокровищем, истинной драгоценностью, красавицей…
Зария чувствовала, что начинает задыхаться, воздух застрял в груди, отравляя горечью.
Джинко сделал легкий шаг вперед и вправо, продолжая вкрадчиво угадывать:
– Но ты не видишь его, не можешь посмотреть ему в глаза. Ты не знаешь, как он выглядит, не знаешь, кто он. Не знаешь, живет ли он сейчас вообще.
Тонкая рука бессильно опустилась, пальцы разжались. Чернушка выронила свое смехотворное оружие.
– Но ты уверена: он – твоя мечта. Твой нареченный. И однажды он появится и даст тебе кольцо. А потом… – еще один шаг, – станет
